Стоило нам постучать в ворота, как нас тут же впустили.

Дом с двумя внутренними дворами и лишь половинкой верхнего этажа, где располагалась спальня хозяйки и служебные помещения, казался воздушным, пасторальным.

Но у нее целых три поместья, так что золотая у нее не только внешность.

Я всегда отличалась застенчивостью, а Мейя окончательно смутила меня. Она держалась, как королева, а увидев Ирменка, поцеловала его при нас и при всех слугах, нимало никого не стесняясь.

За обедом они с Ирменком принялись обсуждать детали его отъезда, явно продуманного заранее. Она все устроит, и он отправится с одним из надежных рыбачьих судов вдоль побережья, а затем по реке Тройос, ведь установилась хорошая погода. А через некоторое время она его нагонит. Они улыбались друг другу.

Мейя сказала Фенсеру, что готова рабски ему служить, пусть только отдаст распоряжения.

Он снова проговорил:

— Пожалуй, Китэ представляет собой некоторый интерес.

Мейя ответила, что кое-что слышала об этом.

— Как ты будешь туда добираться?

— Через порт Тули, — сказал Фенсер. Он не предвидел осложнений. «Двексис» уже выпустил стрелу, и она пролетела мимо цели.

— Без меня ему ничто не угрожает. Он бросается в глаза только в компании со мной, — сказал Ирменк.

— Да, — согласилась Мейя, — тебя под зонтиком не спрячешь.

И все же она решила, что Фенсеру лучше слегка замаскироваться. В этих местах его уже знают. И поинтересовалась, отправится ли дама вместе с ним.

Дама (то есть я) отвела глаза, словно чувствуя себя виноватой.

— Да, — беззаботно бросил Фенсер. — Она отправится со мной. Арадия — моя жена.

Это заявление ошеломило меня. Я даже не поняла, испугалась я или приободрилась. Это — ложь, которая не может законным путем превратиться в правду. Причиной тому союз с Каруланом. Да и возможно, эти слова — лишь подачка в мой адрес, чтобы немного меня потешить. Ведь я до сих пор не знаю, что же такое мы пообещали друг другу.

Меж тем на столе горела желтая лампа, они продолжали беседу, и когда я опять стала следить за разговором, то выяснила, что мы отправимся в дорогу, нарядившись крестьянами.

— Ты не хочешь послать кому-нибудь в городе письмо? — спросил меня Фенсер. — И не нужно ли доставить оттуда что-либо из твоих вещей?

— Там все мои пожитки. Крайне скудные.

Я представила себе, как какой-нибудь крепыш из слуг Мейи станет рыться в моем белье и вместо меня укладывать чулки и запасной корсет. Разве я могу просить об этом? Придется мне обойтись. А вещи пригодятся той, что поселится там после меня. И кубки цветного стекла на окне, и камелии в горшке… и нитка жемчуга в муслиновом мешочке. Наслаждение, доставшийся в наследство подарок.

Но я должна написать маэстро Пелле, он так по-доброму ко мне отнесся и будет беспокоиться, если я просто возьму и исчезну. При этом необходимо соблюдать осторожность, упоминать о Фенсере ни к чему.

Не прошло и часа, как слуга Мейи уже отправился в путь, унося мое осторожное письмо. Другим слугам поручили захоронить тела преследователей. К моменту нашего отъезда нужно повсюду навести порядок.

А Мейя отвела меня в сторону и сказала, что вскоре пришлет ко мне прислугу с бельем и прочими необходимыми вещами, ведь мне пришлось все бросить. Она добавила, что ее собственная одежда, к сожалению, будет мне великовата, но ее личная горничная одевается весьма прилично, может быть, мне удастся подобрать что-нибудь для себя.