— Что за… почему? — умудрился произнести Триумф, каждый вдох, каждое слово оборачивались мукой.

Нечто массивное, раздвигая руины декораций, подошло ближе.

— Это работа, — презрительно сказало оно.

Рука размером с якорь боевого корабля взяла его за воротник и рывком подняла в воздух. Мягко покачиваясь, Триумф оказался лицом к лицу с синими обжигающими углями. Не с лицом и не со шрамами.

Было все еще слишком темно, но глаза сапфирами горели во мраке.

— Ты… — В течение долгой паузы память О'Бау щелкала, пытаясь отыскать нужное имя. — Ты… Луи Седарн?

— Нет, — ответил Руперт Триумф. Говорить правду всегда легко и приятно.

— О! — призадумался бесформенный монстр, опять замолчав. От него несло пивом. — В этом случае я извиняюсь за то, что вверил моему топору удар по вашей персоне. Я разбираюсь в тех, кого убиваю.

— О, это прекрасно, — ответил мореход, чувствуя явный привкус крови во рту.

— Я ищу Луи Седарна, которого назначен убить, — продолжил О'Бау, даже не собираясь ставить собеседника на землю. — Вы подходите его предписанию, а потому я сделал невод, что вы — это он.

— Я — не он, — сказал Триумф и тяжело рухнул на пол, отбив колени и локти.

— Прошу прощения, — сказал громила и ушел.

Руперт довольно долго лежал, не имея сил подняться, стараясь восстановить дыхание и заглушить боль. Он схватился за грудь, чувствуя острые завитки кольчуги, открытой ударом топора. Усиленный камзол Кью спас его от худшего из холодных орудий.

— Так где он может быть? — неожиданно гаркнул О'Бау в ухо Руперта.

— Без понятия, — ответил тот, окаменев.

— Я легко могу прикончить вас за отказ сотрудничать.

— А почему вы хотите его убить? Мне он показался довольно приятным парнем.

— Вполне возможно, вполне возможно. Тем не менее мне наказали его убить.

— Ай-яй-яй! — посочувствовал Триумф.

Трясущимся пальцем он медленно взвел курок пистолета, встроенного в кинжал.

— Да, неловко получается, — продолжил О'Бау. — У вас есть какие-нибудь сор и брожения, где я могу найти его место, пол и сожаление?

— Да он прямо перед тобой, уродливая тварь! — заорал Триумф, ткнув кинжалом в великана и нажав на курок. Раздался сухонький щелчок. — Твою же мать! — воскликнул сэр Руперт, взводя курок заново.

На него готовилась рухнуть лавина.

Взрыв, оглушающий из-за узкого пространства между двумя борющимися телами, прозвучал, как залп салюта.

Триумф отпрыгнул назад из хватки монстра и рванул прямо сквозь вещевой хаос, царивший за сценой. Он ударился лбом о качающееся колесо и содрал кожу о сигнальный фонарь.

Руперт обежал циклораму и с ходу вписался в лестницу, ведущую на галерку. Вот только Уравнитель двигался еще быстрее.

Мореход покатился вниз, борясь и пинаясь, но понимая, что все его усилия напрасны. О'Бау весил больше трех сотен фунтов. Кулак вонзился в челюсть Триумфа, голова ударилась о ступеньку. В дюйме от левого уха врубился в дерево массивный топор. Руперт махнул кинжалом, вспомнив, что его алмазное лезвие «может прорезать все на свете». Прорезало оно только воздух. Лапа, похожая на медвежью, схватила лютниста за кисть, вывернула ее и ударила руку о ступеньки за головой Триумфа. От боли пальцы разжались, и оружие отлетело прочь.

Руперт посмотрел в отвратительное лицо человека, собирающегося убить его, и, собравшись с последними силами, ударил ладонью в заклейменную рожу.