- Что смурной, батько? - поинтересовался Йонах, поравнявшись с воеводой.

    Духарев недовольно покосился на парня, но фамильярность стерпел. Хузарин. Что с него возьмешь? У них там по жизни - никакой субординации. Каждый в потенциале считает себя хаканом. Потому-то последние итильские хаканы и предпочитали византийских иудеев их хузарским единоверцам... За что и поплатились.

    Глава шестая

    Политика и стратегия в десятом веке

    Ромей Калокир выиграл свой спор с варягом Серегеем.

    Доростол пал. Вернее, сдался.

    Город, способный выдержать многомесячную осаду, сам открыл ворота завоевателям. Правда, в обмен на обещание, что грабежей не будет.

    Святослав слово сдержал. Городскую старшину, которая и приняла решение открыть ворота, никто и пальцем не тронул. Не обидели и тех, кто победнее. Хакан русов занял дворец патриарха, принял уверения в верности, попировал денек и отбыл покорять другие крепости. В Доростоле остался гарнизон: четыре большие сотни из гридней полоцкого князя под предводительством духаревского друга Устаха. С горожанами завоеватели обращались вежливо, сверх назначенного кормления ничего не требовали и даже поучили маленько сунувшихся в Доростол печенегов, после чего те отправились озоровать в другое место. Правда, в городе немного изменились законы и судья: судил теперь тысяцкий Устах. Судил строго и не по закону кесаря, а по варяжской правде. Зато взяток не брал, только виру.

    Честность Святослава окупилась. Многие булгарские города и городки, узнав, что киевский князь держит слово, и не уверенные в своей способности отразить русов, последовали примеру Доростола. Придунайские крепости сдавались одна за другой. Они стояли, пока вокруг вилась легкая степная конница, а когда подходило главное войско русов с осадными машинами - сами открывали ворота. Будь в Булгарии крепкий кесарь, может, и поупирались бы, а так...

    Воеводы уговаривали Святослава скорее идти на Преславу, но, вопреки собственному обычаю стремительных бросков и внезапных ударов, великий князь киевский не спешил. Занимал приречные крепости, организовал нечто вроде ставки в дунайском Переяславце, городке, к которому сходились многие торговые пути. Выжидал.

    А между тем вся Булгария лежала перед русами как печеный лебедь на блюде. Бери и ешь.

    Воеводы и союзные князья удивлялись. Пытались узнать, почему Святослав медлит. Но великий князь киевский отмалчивался. И всё больше времени проводил с патрикием Калокиром.

    А через некоторое время кое-что выяснилось. На красивой ромейской галере к Святославу прибыли посланцы византийского кесаря Никифора Фоки.

    О чем послы говорили с великим князем, неведомо. Но после их отбытия Святослав призвал двух воевод - Икмора и Щенкеля черниговского, велел поднять десять тысяч гридней и быстрым маршем идти к Преславе.

    - Вы должны быть в Преславе раньше царевичей Бориса и Романа, сыновей Петра.

    - Никифор их отпустил? - спросил Икмор. Всем компетентным лицам было известно, что царевичей держат при императорском дворе в качестве заложников.

    - Отпустил.

    Плохая новость. Сейчас в Булгарии - безвластие. К Сурсувулу доверия нет. Кесарь Петр - на смертном одре. Но его сын Борис - законный наследник. Вокруг него могут сплотиться враги русов.