К полудню я так и не смог найти выход из леса и устроил себе привал. День так и не распогодится, и в (лесу по-прежнему было сумрачно и сыро.

    Разводить костер было хлопотно и сложно. Для добывания огня я, как и все, пользовался огнивом. Это действие требовало больших трудозатрат. Тем, кому надоели газовые зажигалки, могу рассказать, как сделать это универсальное приспособление для добывания огня. Самая сложная его часть - это трут. Делается он из грибных наростов разных деревьев, чаще всего используются те, что растут на дубе и ясене. Срезанный полукруглый нарост очищается от верхней твердой корки, из его внутренней массы берется верхний слой бурого цвета, который вываривается в воде с золой или прямо разминается руками и колотушками. После этого трут пропитывается раствором селитры, что и дает ему возможность легко зажигаться от искры, получаемой при ударе огнива о кремень. Когда трут задымится, его еще нужно раздуть, а потом от него поджигать тоненькие, сухие лучинки. Короче говоря, развлечение это не из приятных. Вот уж когда загрустишь о копеечной спичке.

    Пообедав всухомятку и дав отдохнуть ногам, я вновь пустился в странствие по необъятным просторам родной земли. Ветер, наконец, разогнал облака, и я смог ориентироваться по солнцу. К вечеру, когда я уже подумывал о ночлеге, лес, наконец, кончился, и я вышел к распаханному полю. Это событие пробудило энтузиазм. Дело было за малым, выйти, наконец, к людям. Это оказалось несложно, первая же встреченная проселочная дорога привела меня в маленькую, о пяти дворах, деревню.

    Выбрав избу получше, я постучался. Из дверей, держась за стенку, вышел тощий мужик с умным лицом и страдальческими запавшими глазами. Вид вооруженного человека его не встревожил. Он с трудом поклонился и, без расспросов, пригласил пройти в дом.

    Домашних животных по теплому времени уже перевели во двор, и воздух в избе был чистый. Помещение тускло освещали трещащие лучины.

    -  Добрый вечер. - сказал я попрятавшимся обитателям, огляделся и опустился на лавку в красном углу.

    Из темных углов избы робко вышли дети, за ними показалась хозяйка, лица которой я не смог рассмотреть. Все чинно поклонились и сгрудились у противоположной от меня стены.

    -  Куда путь держишь, добрый человек? - спросил хозяин, медленно входя в комнату.

    -  В Коровино, - ответил я.

    -  Не слыхал, - покачал он головой и натужно закашлялся. - В нашей округе такого села нет.

    -  А ваша деревня как называется?

    -  Першино.

    -  Река Лопасня от вас далеко?

    -  Не так что бы далеко, но и не рядом.

    -  Сможешь проводить?

    -  Отчего не проводить, да только я хворый, боюсь, не дойду. Вот если кого из наших мужиков попросить.

    -  А что с тобой, чем болен?

    -  Грудью недужу. Кашель забил…

    -  Я тебе помогу, а ты меня проводишь, - решил я. У мужика была целая куча детей, а он явно собирался умирать.

    -  Мне уже никто не поможет, - почти равнодушно сказал хозяин и обратился к жене. - Марья, покорми гостя.

    Женщина степенно поклонилась и начала споро собирать на стол. Печь, вероятно, была недавно топлена, и гречневая каша с топленым молоком были теплыми и вкусными. Я с удовольствием ел безыскусную еду с мягким ржаным хлебом, приготовленную умелыми руками.