— Чё тогда те надо?

— Ничего особенного. Так, по мелочи. Например, какое у тебя любимое блюдо?

— Чо? — хлопает глазами.

Повторяю очень серьезным голосом:

— Какое. У. Тебя. Любимое. Блюдо?

Тишина.

Пусть сам додумает, что мне нужно. Это намного эффективнее, чем задавать прямые вопросы.

На самом деле я хочу знать, как попасть в лагерь Стилета. Иона сказала, что он находится на болотах, и есть какая-то тайная тропа. Не помешает еще узнать, сколько у них людей, с кого деньги вымогают, кому угрожают, кого запугивают, да и вообще — какими делами сейчас промышляют и где. Это полезная информация, и я смогу ею воспользоваться.

Жаль, что Иона отказалась рассказывать, как попасть в лагерь. Видите ли, отпустить её сначала надо. Нет, солнышко, пока не заслужила. Да и слова её проверить хочу. Если будут совпадать со словами Херуса — значит, не соврала, и можно будет дальше с ней работать по-хорошему.

Херус корчит страшную рожу, ржёт. Терпеливо жду.

— Ты с дуба упал, малец? Чё те надо-то? Какое ещё блядо? Жратва, что ли? Ты кем себя вообще возомнил? Ты думаешь, я тебя боюсь больше, чем Стилета? Да ты, сука, грязь под его ногтями. Он людей живьём потрошил, когда ты мамке еще на сиськи ссался.

Торн сжимает кулак, замахивается:

— Позвольте мне, Римус.

Поднимаю руку, останавливая его:

— Спокойнее, друг. Мы же не злодеи. Верно, Лия?

Девушка интенсивно кивает, улыбается. Я хоть ей и обещал страшное шоу, но она пока видит только «хорошее». Наивная. Всё только начинается.

Торн опускает руку:

— Он ничего не расскажет, Римус. Я знаю таких. Он и правда боится своего вожака. Даже... хм... пытки не всегда помогают.

Не помогают? Странно...

Киваю. Беру табурет, сажусь перед Херусом.

— Интересно... Этот утырок и правда многое повидал. Ты смотри, какая у него рожа матёрая. Им бы еще мозгов побольше, может, и не влипли бы в неприятности. Скажи, Херус, ты дурак? Зачем стал нарываться на тех, кто вам деньги отваливает?

Меня это и правда интересует. Прямо глупость какая-то.

— Тебя спросить забыл, в чью жопку мне вставлять, — косится ла Лию.

Еще странность. Я не чувствую от него перегара. Хотя был уверен, что они пьяны.

Игнорирую бессмысленно хамство, улыбаюсь:

— Как интересно... С тобой очень приятно иметь дело. Кстати, Черпак такой же суровый, как и ты? А, Херус? Может, он посговорчивее будет?

Херус смачно харкает мне в лицо, но я был к этому готов. Видел, как он щеками перебирал, накапливая слюну. Смещаю голову, тягучий плевок улетает за спину.

— Хер у него точно побольше твоего стручках, сучёныш.

Пожимаю плечами:

— Так что, мой друг значит прав? Вы оба боли не боитесь?

— А ты проверь.

И скалится. Надо же. Не думал я, что какой-то бандюган будет таким бесстрашным. Может, я что-то не понимаю в характере таких утырков? Думал, таким только нож покажи, они их крутых мужиков превращаются в милых пай-мальчиков. Все гопники одинаковые. Типа крутые, а стоит чуть прижать — пищат и зовут маму.

Лия вздыхает, берет тряпку со стола, идёт вытирать харчок. Да ну!

— Лия, ты чего делаешь?

— А? Ой... Ну... грязно же.

— Вы этой тряпкой стаканы протираете!

Не готов я был к такому суровому средневековью. А-а-а! Я же пил эль из этих кружек!

— Ну... да... и пол, и стол, и всё-всё-всё. Я что-то делаю не так, Римус?.. Господин...

Да! Да-да! Да-да-да! Ты что-то совсем не так делаешь! Твою ж... девочка, как ты умудряешься следить за собой, но при этом так относиться к чистоте?! Перевожу взгляд на Торна. Не может же быть чтобы у всех тут было всё так плохо с восприятием санитарии.