Она определенно слышала, что они приближаются к ней, но эти звуки, наверное, доносились со всех сторон, потому что она остановилась и приготовилась бежать в одном направлении, потом заколебалась, повернулась, чтобы бежать в другом, и снова заколебалась.

Эти колебания и решили ее судьбу. Если бы она, как только услышала шум, изо всех сил бросилась бежать по направлению к цепи, у нее оставались бы какие‑то шансы проскользнуть между двумя из них и скрыться. Но как только она показала, что слышит их, солдаты разом рванулись к ней, так что, когда она сама пустилась бежать, они уже смыкались вокруг нее.

Она остановилась и стояла, выдвинув вперед одну ногу. Все это время она, очевидно, держала в каждой руке по какому‑то предмету; и теперь бросила их в солдат, оказавшихся прямо перед ней.

Броски были сделаны с силой и точностью, которые могла прийти только после долгой практики. Она вложила в движения вытянутых рук всю силу тела, и к удивлению как солдат, так и тех, кто находился на уступе, эти двое упали навзничь, а Сее снова рванулась вперед, в созданную ею брешь.

Она почти достигла успеха. Но остальные находились слишком близко. Вокруг нее и над ней в воздухе взорвались сети, затем они опустились и охватили ее; и через мгновение ее тело исчезло под кучей солдат.

Сверху, однако, было видно, что справиться с ней оказалось нелегко. Какое‑то время люди, находившиеся на уступе, видели лишь возившихся солдат; и только внезапное появление Лю Ху Шена и Орка остановило одного из солдат, который взял свое ружье за ствол, поднял и, похоже, хотел использовать как дубину.

Теперь на поляне находилось двадцать‑тридцать людей в военной форме. Возня продолжалась еще немного, а потом прекратилась. Группе солдат, пытавшейся поймать и связать Сее, наконец удалось это сделать.

Своим энергетическим пистолетом Орк чрезвычайно быстро снес несколько деревьев разной высоты, расширив поляну; обломки стволов солдаты унесли прочь. Посреди поляны осталось два дерева на расстоянии примерно десяти метров друг от друга. К этому времени также установили три куполообразные палатки. В первую же из них солдаты втащили Сее и, судя по всему, оставили там связанной.

– Ублюдки! – сказал Калас.

Лю, который осуществлял за всем этим общий надзор, зашел в палатку, где находилась Сее. Однако внутри он пробыл недолго; а когда вышел, то пересек поляну и вошел в одну из двух других палаток, в которую его люди тем временем занесли стулья, стол и койку. Мебель была в сложенном виде, в чехлах, которые они затем отнесли в третью палатку.

Калас, однако, по‑прежнему пристально смотрел на платку, где находилась Сее.

– Они, возможно, взялись за нее прямо сейчас! – прорычал он.

– Я так не думаю, – сказал Хэл. – Я полагаю, что Лю зашел туда к ней только для того, чтобы увидеть, станет ли она отвечать на его вопросы, но всерьез этого не ожидал. Так и произошло; и он пока что оставил ее там связанной.

– Это только твое предположение, – упрямо заявил Калас. – А я знаю, какие подонки служат в этой части!

– Я тебе верю, – сказал Хэл, – но я также считаю, что они не посмеют сделать что‑либо без приказа командира – насколько я представляю его себе по твоему рассказу. И он не захочет, чтобы кто‑нибудь из них прикоснулся к Сее, – во всяком случае, пока что.

– А другие предположения? – спросил Калас.

– Их у меня нет. Взгляни сам туда вниз, – ответил ему Хэл. – Если бы он захотел подвергнуть Сее пыткам, то, очевидно, решил бы это сделать в Порфире, на базе. У них там, несомненно, есть приспособления для этого…

– Это верно, – пробормотал Калас.

– Но там будут находиться его командиры, которые не только могут отнять у него право распоряжаться этим, – сказал Хэл, – но и присвоить себе все заслуги за поимку известной всем дикой девочки.