Хэла заинтересовала тетива. Она была сделана опять‑таки из того же мелочно‑белого материала, и на ощупь отличалась от тетивы тех луков, с которыми Хэлу приходилось иметь дело прежде. Он взвесил лук в руке и повернулся, чтобы передать его Старику.

– Ты разбираешься в мечах, – сказал он, улыбаясь. – Прав ли я, когда думаю, что ты кое‑что знаешь и о луках?

– Кое‑что знаю, – кивнул Старик, беря лук. – Обычно мы, завязав глаза, стреляли по молитвенной мишени.

– О? – заинтересовался Амид. – Это какая‑то форма гадания? А нам позволено спрашивать?

– Конечно, позволено, – ответил Старик. – Но это не было гаданием. Попадание в цель – способ проверки твоего контроля над телом и сознанием.

– Мог бы ты показать нам это? – попросил Амид.

– Если вы просите меня… – Старик оглядел комнату, затем повернулся к ним спиной. Лицом он оказался к стене где стоял стол Амида. – Может быть, один из вас прикрепит лист бумаги к дальней стене, а затем завяжет мне глаза и подаст стрелу – с острым наконечником, если у вас такие есть?

– Боюсь, наконечники находятся на дротиках, которые прикрепляют к концам стрел… – пояснил Таннахех.

– Все в порядке, – сказал Льюк, – дайте мне стрелу.

Он взял у Таннахеха тупоконечную, оперенную стрелу; затем подошел к столу Амида и из коробки со скрепками и тому подобным взял булавку. Достав из кисета, висевшего у него поясе, инструмент, похожий на маленькие клещи, он откусил им головку булавки; затем ненадолго им же зажал булавку. Хэл увидел, как тупой конец булавки раскалился докрасна, после чего Льюк воткнул его в тупой конец стрелы, слегка при этом размягчившийся.

Он вручил стрелу Старику, который взял ее, не оборачиваясь. Льюк вырвал лист из блокнота, лежавшего на столе Амида, затем укрепил его на стене примерно на уровне собственных глаз и отошел в сторону.

Тем временем Амид салфеткой завязал Старику глаза.

– Все готово, – сказал он Старику. – Мишень на месте. Действуй.

Старик обернулся; лук его уже был заряжен. Он натянул тетиву не слишком сильно, поскольку до стены было не больше десяти метров. Стрела описала в воздухе дугу, затем самый конец булавки вонзился в центр листка. Стрела обвисла, но не упала на пол.

– А теперь, – попросил Старик, – принесите мне, пожалуйста, стрелу обратно и снимите мишень.

Льюк сделал это, заодно распрямив согнувшуюся булавку. Старик снова зарядил лук и выстрелил. На этот раз стрела вонзилась в голую стену.

Льюк пошел за ней. Взглянув на стену туда, куда попала стрела на этот раз, он присвистнул.

– Всего в нескольких миллиметрах от первого отверстия, – удивленно произнес механик.

Он вытащил стрелу и принес ее обратно, Амид тем временем снял с глаз Старика повязку, а тот положил лук ему на стол.

– Как тебе это удалось? – спросил его Хэл.

– Я прислушивался к шелесту бумаги, когда ее несли через комнату, – пояснил Старик, – и прицелился туда, где шум прекратился.

– Но ты поразил центр листка! – воскликнул Амид.

Старик улыбнулся.

– У тебя на столе бумага только двух видов, листки для заметок и блокнот. Шелестят они по‑разному. Кроме того, листки в блокноте склеены между собой по верхнему краю. Я слышал, как Льюк оторвал один из них; и когда прижал его к стене, чтобы заставить удержаться там, доска слегка скрипнула. Я прицелился туда, откуда исходил этот звук, мысленно представив себе стену и листок на ней.

– А потом ты снова повторил это, уже без бумаги, – восхищенно сказал Амид.