– Ты где была? – набросилась она на меня.

– У Константина Филипповича, – ответила я. – Разве я обязана перед вами отчитываться, бабушка?

«Бабушка» каждый раз я старательно выделяла голосом, а затем любовалась гаммой переполнявших Рысьину чувств. Но не в этот раз. В этот она мое обращение проглотила, даже не заметив.

– Отчитываться ты не обязана, но обязана сообщать о нападении на тебя незамедлительно! – припечатала она.

– Вы сейчас о чем?

– О Волкове, разумеется. Лиза, неужели ты думаешь, что я оставила тебя без присмотра? Мой наблюдатель вмешаться не успел, да и не смог бы он ничего противопоставить столь сильному магу, честно говоря. Но вот что ты потом пропала, меня сильно обеспокоило. Я уж собиралась заявление писать, да Владимир Викентьевич отговорил.

– Заявление на Волкова? – уточнила я.

– Пока на твою пропажу, – недовольно ответила княгиня. – Почему мой охранник тебя потерял?

А ведь Шитов оказался прав: не стала Рысьина заявлять на Волкова, пусть у нее даже свидетель появился. В лице моего охранника, которого удалось сбросить с хвоста. Как удачно, что хвосты у нас, рысей, такие короткие: много шпионов не прицепятся. Но мне и один лишний.

– Откуда мне знать? – имитируя удивление, сказала я. – Наверное, я слишком быстро бегаю.

Княгиня скептически хмыкнула:

– Теперь будешь только быстро ездить. Собирайся, переезжаешь ко мне.

– Нет. Я остаюсь здесь.

– Лиза, здесь я не могу гарантировать тебе безопасность, – увещевающе сказала Рысьина. – А что, если Волкову вздумается пренебречь договоренностями, к чему все и идет?

Конечно, можно было ответить, что из окна, откуда уже вылетел один оборотень, прекрасно вылетит и второй, но я не стала. Я и рысь-то тащила с трудом, а волк может оказаться для меня вовсе неподъемным. Кроме того, хоть Волков служит дольше Рысьина и у него непременно должен выработаться условный рефлекс на выполнение приказов, но я на его командира вряд ли похожа, поэтому на мне условный рефлекс может сбоить. Но, как назло, в голову не приходил ни единый довод, который помог бы мне тут остаться.

– Фаина Алексеевна, у моего дома прекрасная защита, – заметил Владимир Викентьевич.

– Что же в ней прекрасного? – прошипела Рысьина, повернувшись к нему. – Она стандартная и легко обходится. Снять ее так, чтобы вы даже не заметили, проще простого.

– Не скажите, Фаина Алексеевна, – возразил он. – Там есть ряд моих дополнений, настроенных лично на меня.

– Не обижайтесь, Владимир Викентьевич, – неожиданно мягко сказала Рысьина, – но как маг вы Волкову не соперник. Что вы противопоставите его умениям? Вы целитель, а не воин.

Княгиня говорила здравые вещи, и все же у меня не было никакого желания перебираться к ней. В одном из моих учебников лежал ключ к свободе, подписанный Шитовым, но воспользоваться этим ключом я не смогу, если у меня не будет возможности удрать из Ильинска.

– При должном воображении можно много придумать и с целительскими умениями, – поддержала я Владимира Викентьевича. – Например, вовремя запущенный общий наркоз успокаивает не только пациента, но и нападающего. После чего можно вызвать полицию и позволить им взять на месте преступления индивидуума, незаконно проникшего в дом.

Княгиня хохотнула, но задумалась. Я прямо почувствовала, как она начала лихорадочно подсчитывать, во что выльется тот или иной вариант развития событий.

– Нам невыгодно ссориться с Волковыми, – задумчиво протянула она.