|
Убивают и грабят только новички, провинциалы да мальчишки, получившие венерическую болезнь. И немедленно записываются в полицию. Что поделаешь - зрелым людям приходится оставаться в спокойных гаванях. Если вы хотите меня нанять за деньги - я откажусь. Другое - сделать это для вас. Тут я бы мог рискнуть свернуть себе шею. Зоя выпустила дымок из уголка пунцовых губ, улыбнулась нежно и положила красивую руку на рукав Утиного Носа. - Мне кажется, - мы с вами договоримся. У Гастона дрогнули ноздри, зашевелились усы. Он прикрыл синеватыми веками нестерпимый блеск выпуклых глаз. - Вы хотите сказать, что я теперь же мог бы освободить Сюзанну от моих услуг? - Да, Гастон. Он перегнулся через стол, стиснул бокал в кулаке. - Мои усы будут пахнуть вашей кожей? - Я думаю, что этого не избежать, Гастон. - Ладно - Он откинулся. - Ладно. Будет все, как вы хотите. Обед окончен. Кофе со столетним коньяком выпито. Двухдолларовая сигара - "Корона Коронас" - выкурена до половины, и пепел ее не отвалился. Наступил мучительный час: куда ехать "дальше", каким сатанинским смычком сыграть на усталых нервах что-нибудь веселенькое? Роллинг потребовал афишу всех парижских развлечений. - Хотите танцевать? - Нет, - ответила Зоя, закрывая мехом половину лица. - Театр, театр, театр, - читал Роллинг. Все это было скучно: трехактная разговорная комедия, где актеры от скуки и отвращения даже не гримируются, актрисы в туалетах от знаменитых портных глядят в зрительный зал пустыми глазами. - Обозрение. Обозрение. Вот: "Олимпия" - сто пятьдесят голых женщин в одних туфельках и чудо техники: деревянный занавес, разбитый на шахматные клетки, в которых при поднятии и опускании стоят совершенно голые женщины. Хотите - поедем? - Милый друг, они все кривоногие - девчонки с бульваров. - "Аполло". Здесь мы не были. Двести голых женщин в одних только... Это мы пропустим. "Скала". Опять женщины. Так, так. Кроме того, "Всемирно известные музыкальные клоуны Пим и Джек". - О них говорят, - сказала Зоя, - поедемте. Они заняли литерную ложу у сцены. Шло обозрение. Непрерывно двигающийся молодой человек в отличном фраке и зрелая женщина в красном, в широкополой шляпе и с посохом говорили добродушные колкости правительству, невинные колкости шефу полиции, очаровательно подсмеивались над высоковалютными иностранцами, впрочем, так, чтобы они не уехали сейчас же после этого обозрения совсем из Парижа и не отсоветовали бы своим друзьям и родственникам посетить веселый Париж. Поболтав о политике, непрерывно двигающий ногами молодой человек и дама с посохом воскликнули: "Гоп, ля-ля". И на сцену выбежали голые, как в бане, очень белые, напудренные девушки. Они выстроились в живую картину, изображающую наступающую армию. В оркестре мужественно грянули фанфары и сигнальные рожки. - На молодых людей это должно действовать, - сказал Роллинг. Зоя ответила: - Когда женщин так много, то не действует. Затем занавес опустился и вновь поднялся. |
