Но инспектор все еще не закончил свою работу. Он должен был задать следующий вопрос.
— Женщина в накидке. Вы видели ее?
Она не подняла на него глаз.
— Я не видела ее.
— Это была ваша дочь Манон?
Корделия тут же испуганно взглянула на него.
— Нет! — закричала она, встав, словно только что получила от него удар. Ее голос, звучавший все громче, заполнил холодные комнаты.
— Конечно же, это была не она! Капюшон откинулся, и я увидела бы Манон! Как вы смеете предполагать…
— Это была леди Розамунд Эллис, мисс Престон?
Застигнутая врасплох, она запнулась, осознав, что ей подстроили ловушку. Она отвернулась.
— Было слишком темно.
— Вы уже дали понять, что это была женщина. Площадь Блумсбери не очень большая, мисс Престон. Присяжным это известно, ведь многие из них живут неподалеку. Вы сами сказали, что в ту ночь светила яркая луна, и вы уверены, что это была не Манон.
Корделия с мольбой посмотрела на него.
— Инспектор Риверс, это совсем не обязательно… — Она замерла, не зная, какие слова прозвучат наиболее убедительно. — Эта женщина… Это могла быть любая другая женщина.
— Кричавшая «Лжец!» и убивавшая его?
— Но это могла быть его очередная любовница. Наверняка у него было много любовниц.
И наконец она воскликнула:
— Дети этого не вынесут!
— Кто это был, мисс Престон?
— Прошу вас, заклинаю всем святым, разве нельзя оставить все как есть? Я не скажу больше ничего! Почему я должна это делать? Моя жизнь погублена, и ничего нельзя изменить. Но дети… Они не вынесут еще одного испытания.
Ее глаза вспыхнули, когда она обратилась к инспектору.
— Людям не под силу нести такой груз боли, инспектор. Их отец мертв, сестра мертва, они потеряли наследство. Вы собираетесь привлечь еще больше внимания к этому делу, бросая тень на их сестру? Или, возможно, хотите, чтобы мои дети думали, что их воспитывала… убийца? После всего, что им довелось пережить, неужели вы допустите, чтобы они выступили против своей мачехи? Прошу вас, пощадите детей!
Она закрыла глаза и, казалось, на мгновение покинула эту комнату. Потом открыла глаза.
— Инспектор Риверс, лорд Морган Эллис сказал всем, что я умерла.
Неохотно, перейдя на шепот, она снова сказала (инспектор мог бы поклясться, что она говорила о леди Розамунд Эллис):
— Людям не под силу нести такой груз боли.
В холодной комнате повисла тишина.
— Лорд Морган Эллис причинил много боли людям, которые любили его, — бесстрастно отозвался месье Роланд, но, возможно, он тоже молил инспектора о пощаде.
Инспектор сидел, выпрямившись, его усталое морщинистое лицо казалось лишенным всякого выражения.
— Я поговорю с мистером Танксом, — проговорил он. — Я, безусловно, передам ему этот разговор. Вы должны понять меня, мисс Престон. Вас еще не освободили от обвинений в убийстве. — Он мог себе только представить, с какими заголовками выйдут утренние газеты. — Но я могу устроить так, чтобы другие свидетели завтра выступили до вас. Будет лучше, если вы не станете слушать показания других свидетелей, а расскажете то, что только что сообщили мне, слово в слово.
— Но только в том случае, если они не станут упоминать имени Манон.
— Они не будут говорить о Манон. Мы знаем, где вы были в тот вечер. — Он говорил жестко и энергично. — Простите меня, мисс Престон, но я детектив. Мне надо знать, что вы видели. Я глубоко сожалею, что вам пришлось столько пережить. Всем теперь будет ясна причина вашего молчания. Но завтра дело должно быть завершено и все узнают правду. |