– Вот как? – Феликс сделал вид, что заинтересовался. Хоть он отлично знал, что Главк снабжал ядами всех в Помпеях. – Он торговал ядами?

– И его знали все отравители в Помпеях. Настоящий мастер своего дела. Он делал такие штучки, что не одна жена избавилась при их помощи от своего мужа, и никто никого ни в чем не заподозрил. Среди них были и отравленные фрукты, и отравленные булавки, и отравленные монеты. Фантазия этого человека неистощима. И я подумал, что он может пригодиться и тебе, господин.

– Верно! Такой виртуоз мог бы мне помочь.

– Я предложил ему работать на меня и действовать в моих, а значит в твоих интересах.

– И что же он?

– Поначалу согласился, но затем изменил свое решение и нанялся к кому бы ты думаешь, господин?

– К Акциану? – предположил всадник.

– Нет, господин. К твоей жене! Она уже купила ему домик у храма Венеры Родительницы и подарила двух рабынь. С чего это она проявляет такую щедрость?

– Не знаю. Что же её может связывать с этим лекарем? Она ничем не больна. А меня травить ей нет смысла, я ведь и так дал ей полную свободу и не требую обратно ценностей и денег, что он захватила в моем доме в Помпеях.

– Я хотел запугать Главка и заставить его работать на себя, но потом передумал. В твоих интересах чтобы твоя жена и Главк были крепко связаны друг с другом.

– В моих? Но в чем же здесь есть мой интерес?

– Тебе ведь нужно оказать услугу императору? Не так ли?

– Нужно. И при чем здесь Главк и моя жена?

– Он отравитель и мы найдем десяток свидетелей, что это именно так. И твоя жена наняла его, чтобы отравить императора. Ты раскроешь это заговор и получишь должность претора! Никак не меньше!

– Юлия? Хотела отравить Веспасиана? Но зачем ей это нужно? В подобную чушь никто не поверит, Сатерн. Придумать можно все что угодно, но каждая придумка должна хоть выглядеть правдоподобно.

– Погоди, господин. Погоди! Если с умом подойти к делу, то поверят. Мы все сделаем так, как нужно.

– Кого это ты имеешь в виду, Сатерн?

– Есть один известный человек, подлинного имени которого не знает никто кроме меня. Раньше его знал и Квинт, но теперь Квинт мертв и остался только я.

– И что это за таинственный заговорщик?

– Эта информация, господин стоит немало! – многозначительно проговорил Сатерн.

– Прекрати, старый пройдоха. Кто еще пожелает у тебя её купить?

– Много таких найдется.

– Хорошо. Вот здесь в этом кошеле 100 золотых ауреусов. Больше не дам!

Сатерн ловко завладел кошелем и тот исчез в складках его засаленного хитона.

– Говори!

– Ты слышал о Натале Антонии, господин?

– Натале Антонии? Этот преторианец, что предал заговор Пизона Нерону и был за это помилован? А при чем здесь он?

– А при том, что Натал Антоний и Акциан одно и тоже лицо!

Феликс замер на месте. Если пройдоха говорит правду, то все может получиться. Веспасиан хорошо помнит то время, когда хватали заговорщиков по делу Пизона. Тогда казнили многих его друзей и людей, которых он уважал. Один из таких людей Венет Павел центурион преторианцев был другом Веспасиана и его сына Тита. И такой человек как Натал Антоний может организовать заговор. А если он, Гай Сильвий Феликс, это заговор раскроет? То быть ему за это наместником такой провинции как Египет, а не только Вифиния!

– Ну, господин? Разве это не стоит ста ауреусов?

– Стоит, стоит. Идем за мной.

Нубийцы перенесли тело своего господина в ункторий, где тело Феликса умастили тонкими аравийскими благовониями.