У Рене были заняты обе руки, а то он в сердцах мог бы и врезать по наглой роже.

— Если вы имеете в виду эту несчастную немку, то она умерла от инфаркта: перегрелась, наверное, переволновалась. Остальное — ваши смешные фантазии, — холодно ответил он шантажисту.

— Вот почему я прошу всего 500 долларов, — не смутился тот. — Можно тысячу немецких марок. Турецкая валюта меня не интересует. Здесь и так все оплачено. А дома деньги мне пригодятся.

— Инцидент исчерпан, диагноз поставлен, полиция ушла, — лениво перечислял Рене. — Вряд ли родственники дамы будут требовать возбудить уголовное дело.

— Ну, хорошо, 300 долларов.

— И куда вы пойдете с этими фантазиями?

— Я пришел к вам.

— Значит, идти в другие места и вовсе нет смысла?

— Хорошо. Сто долларов.

— Я не ношу с собой деньги, вы сами напомнили — здесь ведь все оплачено. «Олл инклюзив». Я готов вам помочь материально. Но не потому, что вы поделились со мной некоей особо интересной информацией, а просто так, потому что вы мне понравились.

— Вообще-то я традиционной ориентации...

— Я не это имел в виду, — Рене с отвращением отвел взгляд от прыщавой розовой мордашки своего соотечественника.

— Вы меня не поняли. За сто долларов я готов...

— Спасибо, не надо. Вы здесь один отдыхаете? — спросил Рене.

— Один. Скукота. Снял бы девочку, но родители, купившие мне эту путевку, нарочно не дали мне ни сантима карманных денег. Вот и приходится, обитая в номере пятизвездочного отеля, подрабатывать.

— Не могу сказать, что способы зарабатывания денег, которые вы выбираете, самые удачные.

— А, — беззаботно рассмеялся прыщавый отрок, — что умею. Выбор-то небольшой.

— Хорошо. Приходите сюда, на набережную. Вечером — часов в десять, когда стемнеет. Выпьем по рюмке коньяка...

— Турецкий коньяк — ужасная вещь...

— Ну, по чашке чаю, кофе, по стаканчику вина...

— А вино мне нравится, особенно сухое красное.

— Вот и отлично. Я принесу ваши деньги.

...За час до ужина, перед самым закрытием бюро «Отдых на воде», располагавшегося здесь же, на пляже отеля, Рене взял до утра за отдельную плату комплект аквалангиста, сложил его в большую черную сумку и оставил рядом с шезлонгом на набережной, в самом ее конце, где уже начиналась ограда отеля, отделявшая благоустроенную часть кеммерского побережья от дикой и скалистой.

Плотно поужинав, в черной рубашке и черных шортах Рене спустился на набережную, прошел влево до конца, где почти у самой ограды стоял его шезлонг, и стал ждать; через несколько минут появился его находчивый соотечественник. К этому времени Рене уже знал, что Поль Леклерк действительно занимает один двухместный номер, за телефонные звонки расплачивается картой и не замечен в единственном в отеле ночном платном баре. Запросив информационное бюро, сотрудничавшее с их системой в Париже, Рене выяснил, что Поль — отпрыск небогатой, но вполне обеспеченной семьи торговца мебелью, студент «Эколь нормаль», в учебе достиг малого, талантами не отличается, был застигнут отцом за занятиями сексом с лицами обоих полов, за что был нещадно бит, полицией привлекался по мелочам, постоянного криминального досье на него нет.

«Никому ненужный придурок, — рассудил Рене. — Никто о нем и не пожалеет».

Обычно в кафе, ресторанах и барах наливают бокалы, рюмки, стаканы и, даже если тебе нужно шесть порций спиртного, тебе не дадут в руки бутылку. Это — если в режиме «олл инклюзив».