В зрачке что-то вертелось, мигало… Вертолетный винт, вот оно что! В люке корабля покачивался телевизионный экран странного красно-коричневого цвета. На нем очень отчетливо виднелся маленький вертолетик - красная звезда казалась черной, - и между головами Десантников я видел на экране, как открылась дверь кабины, на землю спрыгнул человек. Телевизор мигнул и показал этого человека крупным планом. Он был в военной фуражке.

    -  Полковник Ганин, из округа. Не иначе, парламентер, - определил седой.

    -  Дай звук.

    От корабля послышалось шипение. В этот момент полковник схватился за сердце и пробормотал:

    -  Здесь красивая местность.

    Парламентер? Военный посол, похоже?… Только он уже не был парламентером - в него подсадили Мыслящего. Он улыбнулся и спросил:

    -  Ты Линия шесть?

    Другой голос сказал:

    -  Я Линия шесть. Докладывай, с чем послан. Два разряда нас слушают.

    Глядя на кого-то невидимого за рамкой экрана, полковник сказал:

    -  Послан с ультиматумом. С момента приземления вертолета нам дается шестьдесят минут на эвакуацию. Гарантируется безопасность летательных средств в пределах запрошенного нами взлетного коридора.

    -  После срока ультиматума?

    -  Ядерная атака.

    -  Это не блеф?

    -  Не могу знать. Скорее всего, нет. Настроение подавленное. Вокруг района разворачивается авиадесантная дивизия. Придана часть радиационной защиты.

    -  Откуда они имеют информацию?

    -  Получили радиограмму с телескопа.

    Седой сказал Киселеву:

    -  Вот тебе твой Портнов…

    Голос за экраном спрашивал:

    -  О времени сигнала они имеют информацию?

    -  Не могу знать. С содержанием радиограммы не ознакомлен.

    -  Твое личное мнение о плане действий?

    -  Потребовать девяносто минут на эвакуацию. Навести корабли на Москву, Вашингтон, Нью-Йорк, Лондон, Париж, на все ядерные штабы. Десантный корабль увести демонстративно, сообщив им координаты взлетного коридора. Оставить резидентов, конечно. Все.

    -  Мы успеем дать наводку за пятьдесят пять минут.

    -  Они согласятся на девяносто. Совет?

    Брякающий, неживой голос прокричал:

    -  Трем разрядам совет! К Расчетчику!

    Я видел, как у седого и гитариста опустились плечи, экран потемнел, у меня сильно, больно колотилось сердце и онемело лицо. Потом седой сказал:

    -  Так, правильное решение! - И экран опять осветился.

    Сорвалось

    Я придвинулся ближе. Федор и седой стояли немного поодаль друг от друга, пригнувшись, чтобы лучше видеть экран. На меня они совсем не обращали внимания. Словно меня здесь и не было. И я осмелел и встал между ними - чуть наклонившись, как и они. Настоящего смысла их небрежности я не понимал, конечно. Почему они вели при мне секретные разговоры? Честно говоря, я думал

    -  убьют, чтобы не разболтал их секреты. И не боялся. Слишком устал. Тусклая зеленая поверхность корабля, коричневые фигурки на экране дрожали и расплывались, но я смотрел. Экран показывал часть выгона, на котором опустился вертолет. Винты машины лениво вращались, из открытой дверцы кто-то выглядывал, а вокруг полковника Ганина собралась целая толпа.