-  Квадрат сто три. Объясняю тебе: я - Десантник. Мы не носим настоящих имен.

    -  Погодите… На своей планете тоже?

    Он хрипло рассмеялся.

    -  Когда наступит ночь, посмотри вверх. Выбери любую звезду и скажи нам: «Это ваше солнце!» Мы ответим: «Может быть».

    Я почему-то кивнул, хотя и не понял его слов. Потом все-таки переспросил, почему любая звезда может оказаться их солнцем.

    -  Мы не знаем, откуда начался Путь, - ответил он.

    -  Не знаете? Как это может быть?

    -  Космос огромен. Путь начался, когда звезды еще были иными. Путь велит нам смотреть вперед.

    Он говорил равнодушно, будто о гривеннике, потерянном из дырявого кармана, и меня это поразило. Сильнее всего остального. Я получил масштаб для сравнения: планета дешевле гривенника! А я? Наверно, как гусеница под ногами. Захотели - смахнули с дороги, захотели - раздавили. И не захотели, а просто не заметили. Разве мое тело им понадобится под Мыслящего.

    И я замолчал. Хоть режьте, буду молчать и все равно удеру. А если вы захватите всю Землю, уйду на край света, и вы до меня не доберетесь.

    Так я решил и повернулся спиной к Квадрату сто три. Больше я не звал его Суреном Давидовичем. Баста.

    Он заговорил снова - я молчал. Но тут прикатился заяц Девятиугольник, вереща Нелкиным голосом:

    -  Дрянь, дрянь, собака! Понимает о себе много! Уф! Она околачивается у прохода, Квадрат сто три.

    Квадрат быстро пошел наверх. Я выждал минуту. Заяц опять таращился на меня и подпрыгивал. А когда я встал и попробовал уйти, корабль ослепил меня лучом. Заяц предупредил:

    -  Сидел бы ты, щенок… Лучемет головешки от тебя не оставит…

    Я сел и на всякий случай прижался спиной к кораблю - туда луч не достанет… Я помнил, как Девятиугольник требовал, чтобы меня пристукнули. Все-таки я хотел жить и выбраться отсюда.

    А заяц тряс ушами - смеялся.

    … Я закрыл глаза и вообразил, будто сплю, лежа в своей кровати у открытого окошка. Сейчас зазвонит будильник, я проснусь, мать накормит меня завтраком. Пойду в школу, высматривая по дороге Степана, а на ступеньках универмага будет совершенно пусто, и сегодняшний день ничем не будет отличаться от всех весенних дней.

    -  Собака ушла, - сказал заяц. - Квадрат сто три возвращается. - Он подпрыгнул несколько раз, все выше и выше, и начал расписывать, какая страшная была собака.

    В породах он, понятно, ничего не смыслил. По описанию получалось - дог. Огромная, с короткой шерстью, светло-серая. Морда квадратная, тупая. Хвост длинный, юный, как змея, - тут зайца передернуло. Я злорадно спросил:

    -  Боишься собак, гаденыш?

    Вернулся Квадрат сто три, прогнал зайца на патрулирование. А мне приказал:

    -  Алеша, твой микрофон! - и подставил руку.

    Я выплюнул в нее «слизняк». Квадрат сто три небрежно опустил его в карман и пошел следом за зайцем. Я не мог удрать, для того у меня и отобрали эту штуку - она служила пропуском в «зону». Остался в проклятом пузыре и мог молчать, сколько мне было угодно.

    Допрос

    Я отполз от корабля, забился в моховые кочки под откос и там лежал. Слышал, как вернулся Квадрат сто три. Потом ухо, прижатое к земле, уловило чужие шаги. Они дробно простучали по откосу и стихли поблизости.