Иногда Зигрид думала, что предпочла бы какое-нибудь другое дело. Но какое? На подводной лодке молодежь занималась бросовым, так сказать, трудом. А когда однажды высокий Димитрий отказался покрывать трубы краской от ржавчины, его сразу же перевели на самую трудную работу — торпедный склад. А ведь там ему запросто могло оторвать руки!

Офицеры на «Стальной акуле» пользовались неограниченной властью. Некоторые из них по возрасту уже могли пойти в запас. Они были настоящими тиранами — капитан Лаердалл, лейтенант Каблер…

Плавание, длившееся больше десяти лет, портило их характер. Из-за постоянной сырости они страдали от ревматических болей в суставах, это напоминало им о преждевременной старости и только усиливало их раздражение. Офицеры ненавидели матросов — девушек и юношей без особых заслуг, которых взяли на подлодку в возрасте шести, восьми, десяти лет, чтобы обеспечить смену, если плавание продлится дольше, чем было предусмотрено Верховным Морским командованием. Сталкиваясь с кем-нибудь из офицеров в коридоре подлодки, матросу лучше было быть одетым по всей форме и отдавать им честь как положено, чтобы не нарваться.

— Они всегда говорят, что мы ничего не умеем делать своими руками, — проворчала Зигрид, оставшись однажды вечером наедине с Давидом Аллораном. — Но разве кто-нибудь нас чему обучал или показывал? Нам поручают только убирать каюты или мыть подносы на кухне. И что можно таким образом узнать об управлении гигантской ядерной подводной лодкой?

Парень смутился и нахмурился. Он не любил, когда критиковали офицеров, их обшитая золотым галуном морская форма внушала ему уважение. Поэтому возразил:

— Мы еще слишком молоды. Надо запастись терпением, настанет и наш черед.

— Смеешься? — вспылила Зигрид. — Они же уже все старые. Ты что, никогда не смотрел на них? Капитан корабля со своей длинной белой бородой просто Дед Мороз! Нам уже давно пора занять их места.

Юноша закрыл ей рот рукой, заставив Зигрид замолчать. Но та все еще кипела от возмущения. Она была просто вне себя, потому что чувствовала себя одураченной.

Когда за ней и другими воспитанниками, составляющими теперь основную часть экипажа «Блюдипа», пришли в военный детский дом, им обрисовали полное надежд будущее.

— Это очень важное секретное задание, — объяснял вербовавший их офицер. — Моряки подводной лодки пробудут в плавании десять, пятнадцать, а то и двадцать лет! Вот почему Ставка Верховного Командования набирает детей — они сменят постаревших офицеров. Некоторые из вас поднимутся по карьерной лестнице от юнги до капитанского мостика. Вы отплывете детьми, а вернетесь в капитанской форме, с золотой обшивкой на рукавах!

На первый взгляд дело казалось заманчивым. В приюте Зигрид было скучно. Она уже подросла, теперь никто не захочет ее удочерить. Поэтому девочка и вызвалась отправиться в плавание. Ей пришлось пройти тысячу тестов, которые определили ее «уровень клаустрофобии», иными словами, реакцию на закрытое пространство. Она подпрыгнула от радости, узнав, что отобрана, и девочки из ее комнаты ей завидовали.

И все ради того, чтобы ползти в потемках с фонариком в руке, стараясь не потеряться? Вот уж стоило столько лет учить математические формулы!

Конечно же, постоянные обходы не были лишены смысла. Случалось, что после нескольких дней в темноте дозорную ослеплял внезапный свет. Пятно голубоватого света, затерянное в ночи, — как прореха в крыше, через которую видно летнее небо. И тогда сердце девочки начинало быстро биться, поскольку это был явный признак броня обшивки судна повреждена.