— Вот черт, — пробормотал встревоженный Друз. — А что с твоей рукой?

— Она меня укусила. Так или иначе, но я пришел раньше, чтобы застать девушку, как мы с тобой и договаривались.

— Но мы ничего не решили! — возразил Друз.

— Необходимо было что–то делать, а я не мог рисковать и звонить тебе, — сказал Беккер. — Возможно, твой телефон прослушивается.

— Но мы даже не знаем, кого они подозревают… — все еще сомневался Друз.

— Теперь это точно известно. Я вошел в ее квартиру, сунул в лицо пистолет и связал. По плану мне следовало подождать, пока ты уйдешь в театр, треснуть ее по голове — потом они не смогут определить, каким образом она получила травму, — и выкинуть в окно. У тебя было бы алиби, а про меня никто не знает.

— И что же произошло?

— Как только она меня увидела, то сразу спросила: «Вы не с Карло?»

Тут ему не пришлось лгать, и его голос прозвучал искренне.

— Проклятье, — пробормотал Друз и провел ладонью по волосам. — Ты считаешь, что в моей квартире могут стоять жучки?

— Я не знаю. Но если женщина выпадет из окна, когда ты будешь находиться в театре, это снимет с тебя подозрения. Они поймут, что ты не имеешь отношения к ее смерти.

В этом рассуждении что–то было неправильным, но Друз был так потрясен, что не смог найти ответ.

— Пойдем в ее квартиру, ты должен ее напугать. Нам необходимо выяснить, что известно полицейским.

— Господи, она мне нравится, — сказал Друз.

— А ты ей неприятен, — резко ответил Беккер. — Она считает тебя убийцей.

Беккер быстро поднимался по лестнице, чувствуя, как пистолет постукивает его по бедру. Все спокойно. Переступив порог, Беккер показал в сторону спальни. Когда Друз вошел, Кэсси все еще лежала на кровати лицом вниз, продолжая сражаться с клейкой лентой.

— Поверни ее, чтобы она тебя увидела, — сказал Беккер, перемещаясь так, чтобы оказаться справа от сообщника.

Друз наклонился, собираясь взять актрису за плечо и бедро и перевернуть.

Разум стал чистым и прозрачным, как лед, тело двигалось с точностью промышленного робота. Беккер вытащил пистолет из кармана — разум наблюдал за происходящим, все движения казались замедленными, правая рука по–прежнему была обернута платком.

Еще мгновение — и тело Беккера поднесло револьвер к виску Друза, так что дуло находилось на расстоянии дюйма.

Друз почувствовал движение, начал поворачивать голову, открыл рот.

Беккер спустил курок.

Бросил пистолет.

Отшатнулся.

В ограниченном пространстве комнаты выстрел показался Беккеру оглушительным. Кэсси изогнулась, отчаянно пытаясь освободиться от ленты.

Друз рухнул на пол, накрыв своим телом револьвер.

Свитер Кэсси был забрызган кровью Друза, осколками кости и серыми сгустками мозговой ткани.

Роботоподобное тело Беккера коснулось Друза. Мертв. Тут не могло быть никаких сомнений. Наркотики пели в его крови, он повернулся и улетел. Потом Беккер вздохнул и вернулся. Боже, он снова потерял контроль. Как долго это продолжалось? Он бросил взгляд на часы. Четыре двадцать. Женщина смотрела на него с кровати, ее руки отчаянно пытались сорвать ленту. Нет, он отсутствовал всего несколько минут. Беккер прислушался. Кто–то идет? Пока нет. Никто не стучит, не слышно топота бегущих ног…

Он посмотрел на лежащее на полу тело. Его нельзя трогать: после выстрела кровь разлетается в определенном направлении или что–то в этом роде. Конечно, сейчас он не сможет тронуть глаза. Это тревожило Беккера, но тут уж ничего не поделаешь. Если свалить всю вину на Друза…

«Кэсси».