– Добрейшее утро, доктор Ди!

– Прочь, благая дева, прочь!

Но она вцепилась в его колет, и наконец он узрел ее лицо.

– Совета, добрый мой мудрец, молю.

– Совета?

– По философскому вопросу. – Глянцевый бодрый взгляд снизу вверх. Теплая рука обняла его талию, ибо леди Блудд нуждалась в опоре.

– Ага! – Привлекательнейшей замены он и вообразить не мог. Он сделался добрым доктором. В свой черед стиснул ее плечи. – В мое жилище! Шире шаг, леди Блудд, и клянусь, вы станете сочиться моей философией.

С любезностью он помог ей одолеть лестницу, ведущую в Восточное Крыло и его башню, где, традиционалист до мозга костей, он содержал свои мастерские, свою лабораторию.

Глава Пятая,

В Коей Капитан Квайр Тайно Доставлен во Дворец и к Лорду Монфалькону, дабы Получить Известие о Безрассудном Поручении

Лорд Брамандиль Рууни, огромен и жовиален, капитан Почетных Гвардейцев, Охранитель Королевы, принял под свою ответственность Квайра (с головой в капюшоне, как у вспыльчивого ястреба) из рук людей сира Кристофера и немедленно стал расчесывать и прихорашивать ежившегося соглядатая, чьи одежды (с чужого плеча) впитали более чем солидную толику содержимого темницы Маршалси: навоз и солома с плесенью наделяли Квайра ароматами давно заброшенного скотного двора.

– Так не пойдет, если уж тебе понадобилось предстать пред великим лордом Монфальконом. Хотя, к чему скрывать личность эдакого хмыря, я никак не возьму в толк.

Круглое красное лицо сияло над алыми брыжами, багровые руки выпрямляли Квайров воротник, между тем капитан уже обещал себе, что, если лорд Рууни когда-либо впадет в немилость лорда Монфалькона или забредет однажды в воровские клоаки города, Квайр даст себе ровно сорок восемь часов на его убийство и проявит милосердие лишь на шестидесятой секунде сорок восьмого часа, и сейчас улыбался под капюшоном, почти присев в реверансе, сгорбясь под хваткой великана.

– Спасибо вам, милорд. Премного обязан, милорд.

Он смолчал, когда Рууни изъял из ножен его добрый меч.

– Останется тут. Никаких мечей при Дворе, исключая таковые Гвардейцев Королевы и ее Воителя. – Рууни хлопнул по своему. – Пошли. – Скорым шагом по коридору, рука на кисти Квайра; полуослепленный капитан вынужден был бежать, страдая после битья тюремщиков и скамьи и камней узилища, в коем провел всю ночь.

– Чуть помедленней, милорд. Мне нехорошо.

– Лорд Монфалькон горит от нетерпенья тебя узреть. Видимо, тщательнее допросит тебя касательно сарацина. Тебе повезло – лорд Монфалькон замолвил за тебя словечко, сказал, что ты в ту ночь наведывался по его делам в деревню Ноттинг и за тебя приняли похоже одетого негодяя. – Скользя взглядом по драному лоскутью, лорд Рууни смаковал пересказ, как он сильно подозревал, компендия сплошной неправды. – Я вот не испытываю особой любви к сарацинам. И к убивцам, – добавил он благочестиво, – чем бы те ни руководились. Королева ясно высказывалась по сему вопросу.

– Всецело согласен, милорд. – Одышливый Квайр держался за бок. – Опасаюсь за шов.

Полные уста лорда Рууни бились друг о друга, точно губы перегревшегося жеребца.

– Почти пришли, парень. – Они достигли вместительного холла, Третьей Приемной Палаты, вдосталь широкой для изрядной рыночной площади; здесь разбившиеся на группы вельможи беседовали, проявляя к спешащей паре лишь поверхностный интерес. Лорд Рууни приветствовалто одного, то другого. – Сир Амадис. Добрейшее утро, мастер Уэлдрейк. Леди Блудд.

Капитан Квайр, с другой стороны, заботился о том, чтобы не узнать немногочисленных знакомцев, однако лицо под капюшоном привлекло внимания больше, нежели лорд Рууни.