Руки задрожали, и она испугалась, что выронит бутылку с молоком. Пытаясь поставить ее обратно на полку, Полина не заметила, что дверца уже захлопнулась.

«Спокойно! Спокойно!»

Она зажмурилась, потрясла головой, засунула бутылку в холодильник и подошла к столу. Закрыла глаза, открыла — но живот никуда не делся.

Более того, ей вдруг показалось, что внутри нее что-то повернулось, как будто младенец в утробе легонько толкнул ножкой.

«Но такого не может быть! Я сплю или сошла с ума? Что происходит?»

Полина ухватилась за край столешницы, пытаясь сохранить равновесие, и простояла так несколько минут, надеясь, что наваждение рассеется. Ей не удавалось сообразить, что делать: пойти обратно в кровать и попытаться заснуть, надеясь, что к утру все окажется дурным сном? Разбудить Женю? А если он не увидит того, что видит она?

Стол стоял напротив большого окна. За стеклом — чернота, светится лишь пара окон в доме напротив. Полина ясно видела свое отражение в оконном прямоугольнике: погрузневшая фигура, растрепанные ото сна волосы, одна бретелька ночнушки сползла с плеча.

Внезапно за ее спиной кто-то появился. Невысокая фигура возникла и пропала, метнувшись вбок. Полина охнула от испуга и быстро обернулась.

— Кто здесь? — спросила она.

Никто не ответил.

«Алик?» — подумала она.

Возможно, только зачем он прячется? Полина сделала шаг по направлению к двери, но не успела приблизиться к ней, как живот и поясницу полоснуло острой, разрывающей болью. Очень знакомой болью — ей уже доводилось испытывать ее прежде.

Полина обхватила себя руками и прикусила губу, чтобы не закричать. Боль нарастала, разбухала внутри ее — огненная, горячая, лишающая способности соображать. Полина присела на стул, в безуспешной попытке умерить ее, и в этот миг почувствовала, что по ногам течет влага.

Полина опустила голову и увидела, что внизу живота расползается алое пятно. Ночная рубашка немедленно пропиталась кровью. Схватившись за подол, она испачкала в крови руки, и это усилило ужас. В панике, не зная, что делать, Полина снова вскочила, и кровь хлынула сплошным потоком, заливая ее голые ноги.

В считаные секунды пол под ногами стал красным. Она чувствовала, что с каждой каплей жизнь вытекает из нее, и больше уже не могла сдерживать крик.

Рванувшись сама не зная куда, она заскользила в луже собственной крови и неуклюже повалилась на пол. Обезумев от страха, боли, от вида собственной крови, которая лилась и лилась из нее, полностью пропитав ночнушку, Полина кричала уже в полный голос, не в силах сдержать подступающее безумие.

— Полечка, Поля! Что с тобой? Что такое?

Оказывается, Женя уже рядом — сидит на полу возле нее, прижимая к себе, баюкая, как ребенка.

— А-а-а, Женя-а-а-а… — Она схватилась за него, как утопающий — за спасателя на морской глубине. Захлебывалась слезами, тряслась и не могла произнести ни слова, лишь бессвязно мычала.

«Нужно вызвать «Скорую», — хотела сказать Полина. — Столько крови! Я могу умереть!»

Но вместо этого выла, как раненое животное, дрожала и хрипела.

— Тише, Полечка, успокойся! — говорил Женя. — Алик, дай воды!

Мальчик, конечно, тоже был здесь — наверное, даже соседи по всему дому проснулись. Хорошо, если полицию не вызовут. В голове немного прояснилось, и Полина довольно внятно проговорила, по-прежнему цепляясь за Женю:

— Надо в «Скорую». Позвони.

Муж подал ей стакан с водой, который взял из рук Алика.

— У тебя что-то болит, милая? Конечно, я сейчас позвоню…

— Болит?! Да разве ты не видишь, что я… — Полина осеклась.