— Привет, Сара. Ты звонишь по поводу стоимости хранения трупа?

Она засмеялась его шутке.

— Я хотела узнать, сколько у меня времени. Служба будет сегодня?

— Завтра утром, в девять. А сегодня мне надо бы его подпудрить да подкрасить. Он здорово изуродовался?

— Не слишком. Обычное дело.

— Если закончишь с ним часам к трем, я вполне успею.

Сара глянула на часы. Уже половина двенадцатого. Она не могла понять, зачем все еще держит тело Энди в морге. Работа с ним закончена: внутренние органы и образцы тканей уже прошли биопсию, а образцами крови и мочи, которые взял Брок, она сможет заняться и потом.

— Знаешь, — решила она, — приезжай-ка ты за ним прямо сейчас. Еще одно тело поступило, и надо освободить место в холодильнике.

— В крайнем случае можешь забрать его после службы, если возникнет необходимость, — предложил Брок. — В крематорий я его повезу примерно к ленчу. — Помолчав, он почти шепотом добавил: — Мне еще надо проверить, все ли там в порядке, понимаешь? Народ нынче стал нервный насчет кремации — после того что было на севере штата, помнишь?

Сара, конечно, помнила скандал с крематорием, принадлежавшим семейному похоронному бюро, где тела складывали в кузовы грузовиков или просто сваливали под деревьями, вместо того чтобы кремировать. Власти штата потратили почти десять миллионов, чтобы разобрать останки и идентифицировать.

— Постыдный случай, истинная правда, — продолжал Брок. — А ведь такая замечательная вещь — кремация. Чисто и быстро. Я, конечно, вовсе не против получать лишние денежки за предание тела земле, но некоторые покойнички поступают в таком непрезентабельном виде, что лучше бы на них и не смотреть.

— А что его родители? — спросила Сара, подозревая, что Келлер устроил жене очередную сцену с угрозами и в присутствии Брока.

— Приезжали вчера вечером насчет всех деталей похорон. И вот что я тебе скажу… — Брок замолчал, обдумывая, стоит ли продолжать. Как правило, он не слишком распространялся о родственниках покойных, но Саре всегда удавалось его разговорить.

— Да-да?.. — подтолкнула она Брока.

— Ну понимаешь… — начал он шепотом, не забывая о том, что его мамаша — главный канал распространения сплетен и слухов в округе Грант. — Его мамочка была несколько недовольна тем, что тело после аутопсии кремируют. Считает, это не по-божески. Господи, и откуда берутся столь такие дикие предрассудки?

Сара терпеливо ждала.

— А вот папочка, напротив, заявил, что именно этого хотел их сын и они обещали считаться с его волей.

— Я думаю, он прав, — заметила Сара. Даже несмотря на то что ей постоянно приходилось иметь дело со смертью, сама она никогда и никому не говорила, как следует поступить с ее телом. Мысль об этом заставила ее передернуться.

— Порой родственники являются сюда со сценариями похорон, написанными самими покойными при жизни. — Брок захихикал. — Я бы мог тебе такого…

Сара, прикрыв глаза, молчала, в надежде, что он наконец заткнется.

Брок сразу же понял намек и перешел к делу:

— Сказать по правде, я уж думал, раз они евреи, храни их Господь, так захотят все это проделать по-быстрому, а они заказали полную церемонию, да и от аутопсии не отказались. Видать, не слишком на этом зациклены, как некоторые.

— Не слишком, — подтвердила Сара. Как судмедэксперт она всего лишь раз сталкивалась с тем, что семейство ортодоксальных иудеев воспротивилось посмертному вскрытию покойника. Отдавая должное их преданности своей религии, она все же полагала, что эти люди испытали бы большое облегчение, узнав, что отец семейства умер от сердечного приступа, а вовсе не загнал свою машину в озеро преднамеренно.