А Лене непременно нужно было узнать, что она рассказала Джеффри. Она даже пошарила у себя в шкафу и вытащила этот проклятый автоответчик на случай, если доктор Розен позвонит ей вечером, а ее не окажется дома.
Лена подняла голову к небу и глубоко вдохнула, пытаясь прочистить мозги. Ей просто необходимо с кем-то все это обсудить, но она не могла никому довериться.
— Хороший вечер, — заметил Итан, видимо, решив, что она наслаждается сиянием звезд. — И полная луна.
— Завтра дождь будет. — Лене было не до красот. Рука ныла нещадно — запястье опоясывал здоровенный сине-черный кровоподтек, и Лена была уверена, что он сломал ей кость. Предплечье отекло так, что она с трудом застегнула пуговицу на манжете. Она прикрывала запястье здоровой рукой, пока Итан был рядом, — Лена скорее утопилась бы, чем дать ему понять, что ей больно.
Проблема заключалась еще и в том, что у нее не было денег — и не будет до следующего понедельника, — чтобы отправиться в травмопункт. Надо бы сделать рентген, но тогда пятьдесят долларов, которые ей придется доплатить в соответствии с условиями страховки, опустошат ее текущий счет. Она надеялась, что кости все-таки целы — ведь рукой-то можно шевелить. Если к понедельнику боль не пройдет, придется искать деньги. Да и что такое левая рука — подумаешь! А что касается боли — и не такое терпела.
Словно прочитав ее мысли, Итан спросил:
— Как твоя рука?
— Нормально.
— Извини, ладно? Просто… — он вроде как искал подходящие слова, — мне так не хотелось, чтобы ты уходила.
— Отличный способ показать это.
— Прости, я действительно не хотел сделать тебе больно.
— Да ладно, — буркнула она. Почему-то разговор на эту тему был неприятен и лишь усиливал боль и пульсацию в руке. Собираясь на встречу, Лена прихватила с собой еще одну таблетку болеутоляющего — так, на всякий случай. И сейчас, пока Итан разглядывал группу студентов на парковочной площадке, решила ее проглотить. Проклятая пилюля застряла в горле, и Лена закашлялась.
— Ты в норме? — спросил Итан.
— Все в порядке, — с трудом сумела она выдавить, колотя себя рукой по груди.
— Тебе не холодно? — Ну прямо сама забота.
— Нет. Когда начинается эта чертова вечеринка? — сквозь приступы кашля спросила Лена.
— Как раз сейчас набирает обороты. — И он направился к дорожке между кустами. Лена знала этот короткий путь через лес — он вел прямо к общаге на западной стороне кампуса, — но ей не хотелось идти здесь ночью, пусть и при полной луне.
Итан обернулся, не услышав ее шагов, и сказал:
— Тут быстрее.
По вполне понятным причинам Лена опасалась идти в темноту, да еще после известных событий. Итан вроде бы и впрямь сожалел, что причинил ей боль, но она уже видела, какой у него взрывной темперамент.
— Да пошли же, — настаивал он и даже попытался пошутить: — Или ты все еще боишься меня?
— Да пошел ты!.. — огрызнулась она, все же ступив на тропинку. Рука незаметно опустилась в карман, и пальцы сжали нож с четырехдюймовым выкидным лезвием. От ощущения знакомой тяжести стало значительно легче.
Он замедлил шаг, чтобы идти с ней рядом, и спросил:
— Ты здесь давно работаешь?
— Не очень.
— Сколько?
— Несколько месяцев.
— Работа нравится?
— Работа как работа.
Он, кажется, понял, что ей не хочется распространяться на эту тему, и какое-то время они шли молча. Потом он снова заговорил. Выражение его лица она видеть не могла, но голос звучал вполне искренне:
— Жаль, что тебе не понравился фильм. |