Шелли увлекся этим рассказом и уговорил ее превратить его в роман. С его подачи, она включила в роман многие случаи из его жизни. Так история превратилась почти в биографию Шелли и летописала его страхи перед неким его двойником, ужасным близнецом, который повсюду его преследовал и намеревался убить всех, кого он любил.   

Шелли даже подсказал ей имя главного героя, немецкое слово, означающее что-то вроде «камень, чья дорожная пошлина оплачена  заранее». Она хотела дать ему какое-нибудь более близкое английскому уху имя, но для Шелли это казалось важным, так что она покорно назвала главного героя Франкенштейн.

Действие романа разворачивалось в Швейцарии, в тех местах, где они жили вместе с Перси, а убитого монстром маленького брата главного героя, звали Вильям, как и  сына Мэри и Шелли. Сферами науки, привлеченными для оживления монстра, были те, в которых неплохо разбирался Шелли. Даже книгами, которые читал монстр, были те, которые он сам читал в то время.

Под впечатлением от рассказа Шелли о том, как он ранил чудовище, вторгшееся в его дом в Шотландии в 1831, она написала эпизод, где монстр злобно смотрит сквозь окно гостиницы на своего создателя, который позднее безуспешно пытается его застрелить. Хотя тут Шелли внезапно проявил нерешительность и заставил ее опустить некоторые детали. Она не должна описывать существо, в которое стрелял Шелли ― Мэри помнила набросок, который он сделал по памяти той ночью в Швейцарии, рисунок, что так напугал Клэр и Полидори ― также ей почему-то не следовало упоминать о том, что Шелли потянул в боку мышцу во время той схватки, от чего под ребрами у него остался шрам.    

Она надеялась, что роман опубликуют. Как бы то ни было, книга, казалось, уже исполнила свое главное предназначение, помогла вытащить на свет и развеять нелепые страхи Шелли. Он теперь был гораздо спокойнее, чем когда они вернулись в Англию, а ее роман был закончен. Временами казалось, что ей каким-то образом один за другим удалось извлечь страхи из головы Шелли и запереть их в романе.

И Шелли, очевидно, было без них много лучше. ― Может быть она осталась там, с Айкмэном, ― пробормотал он недавно, перед тем как заснуть, и у Мэри сложилось стойкое ощущение, что это «она» относилось существу, которого он боялся.

Мэри надеялась, что худшее уже позади, и что вскоре они купят дом, в котором вырастут их дети.

Она услышала, как в соседней комнате Шелли отложил книгу и зевнул. ― Мэри, ― позвал он, ― где то письмо от Хукема?

Мэри положила лист бумаги и поднялась. Вопрос заставил ее слегка нахмуриться, так как хотя Хукем был издателем Шелли, письмо от него было, скорее всего, ответом на сделанный Шелли месяц назад запрос, в котором он справлялся о своей жене Харриет. Мэри была непреклонна в том, чтобы Шелли расторг брак с Харриет и женился на ней, и надеялась, что женщина не довела себя и двоих детей до такого состояния, когда Шелли придется прийти им на помощь.

― Оно на каминной полке, Перси, ― осторожно сказала она. Вскоре она услышала треск вскрываемого конверта и подумала, не следует ли ей войти в гостиную и выжидательно постоять рядом, пока он читает, но затем решила, что, пожалуй, не следует выказывать беспокойство.  

Она надеялась, что новости, какими бы они не были, не затащат Шелли обратно в Лондон ― этот город всегда оказывал на него дурное влияние. Только вчера он вернулся из поездки в загородный дом некоего Ли Ханта, умеренно революционного поэта и редактора, и этот визит воскресил почти забытые страхи Шелли перед его сверхъестественными врагами ― так как он встретил там молодого поэта, который, по его словам, был «несомненно, отмечен вниманием тех же самых допотопных демонов» от которых, по всей видимости, пытался убежать Шелли.