— Я тебе, дураку, только что объяснил — строгая секретность! В этой комнате даже ты, со своей сверхформой допуска, теоретически находиться не можешь. А уж тем более какие-то там прапорщицы.

Певзнер оставался невозмутим, хотя в данном случае Андрей угодил в точку: это действительно был тот самый служебный диван, на котором в часы совместных ночных дежурств Геша периодически любил контролера ПТП Зоеньку Шаркову

— А разве я произнес слово «прапорщицы»?

— Всё, хорош! Не грызи мне мозг. Заполнил? Давай сюда.

Мешечко возвратил хозяину его талмуд и, немного помявшись, попросил:

— Генка, у меня к тебе последняя огромная просьба. Деликатного, скажем так, характера.

— Шо, опять «левак»?! Андрюша, а может, ты просто живешь в наивном заблуждении, что наша служба заточена на работу исключительно с твоим подразделением?

— Геныч, это нужно лично мне. Лично, понимаешь?

— Понимаю. «Это не нужно всем, это нужно одному», — больше по привычке проворчал Певзнер. Потому как настроение Мешка уловил и понял: тема для Андрея действительно личная и важная. Иначе… Иначе бы тот и просил иначе. Наглее и циничнее. — Диктуй номер, вымогатель!

Мешечко по памяти продиктовал десять цифр.

— МТС. Что хужее. Имя?… Э-э, ты чего там, оглох? Как абонента зовут, я тебя спрашиваю?

— Абонента зовут Валерия Леонидовна Мешечко, — стараясь не встречаться глазами с приятелем, с усилием выдавил Андрей.

Певзнер без всякого выражения посмотрел на него. После чего молча и демонстративно порвал листок, на котором записывал номер, пополам. А затем — еще раз пополам.

— Андрей! Если бы я знал тебя за мальчика, то отказал бы тебе как мальчику. Или нагрелся бы на заказе. Или обманул. Но ты — не мальчик, и я не хочу его в тебе видеть…

— Генка, я… — Мешок запнулся и посмотрел на приятеля глазами побитой собаки.

— Что я? Головка от кия!.. Андрей, давай заниматься делом. И никогда не говори никому из наших, что ты так переживаешь из-за юбки. Серьезные и приличные люди просто не поймут. Но самое страшное: кто-нибудь примет тебя за клоуна! А в клоуна, даже из копанного «вальтера», стрелять скучно… Тьфу! Позорище!

Распсиховавшись, Певзнер полез за новой сигаретой, краем глаза заметив, как напряглось, сделавшись непроницаемым, лицо Андрея.

— Спасибо тебе, дружище… Извини… И в самом деле — херню спорол! — глухо проговорил Мешок и потерянно поплелся на выход.

— Андрей!

— Что?

— Говорю тебе как человек холостой, но, тем не менее, через которого по службе много подобного дерьма прошло. Мой тебе совет: следить за женой всегда либо поздно, либо зря…

Колпино,

20 августа 2009 года,

четверг, 19:38 мск

Путь, в конечном итоге приведший Ильдара Джамалова в подразделение «гоблинов», был причудлив как узоры вышивок мастеровых города Шеки — родины его предков по отцовской линии.

Кандидат исторических наук, этнический азербайджанец, но при этом ленинградец-петербуржец во втором поколении, Джамалов-старший половину своей жизни отдал Российскому этнографическому музею, где служил хранителем коллекции культуры народов Кавказа и Крыма. После трех «неудачных» попыток, когда на свет рождались девочки, в сорокадвухлетнем возрасте он предпринял последнюю, решающую, — и боги вознаградили его за усердие. Отныне именно на Ильдара отец возложил все свои надежды.