— А по мне, так вполне себе нормальные условия.

Свирин, радуясь в душе, что ему все-таки удалось раскрутить попутчика на разговор, немедля взялся разглагольствовать. Но и не переставая при этом нарезать колбаску и помидорчики:

— Нормальные, это если упал на полку, да и продрых себе всю дорогу. А когда в течение ночи тебе полагается раз десять с нарядом пройти по всему составу — туда-обратно, ног под утро совсем не чуешь. Приляжешь на часок, а их, родимых, и вытянуть-то некуда. Заметил, что здесь полки короче, чем обычные?

— Да вроде бы такие же.

— Я тебе что, врать буду? Проверено на собственном опыте. Причем многократно… Так, ну вроде все готово, — Свирин критически осмотрел стол. — Чего-то не хватает, а, Демидыч?

— Может быть, соли?

— Да бог-то с ней… Э-эх, ненаблюдательный ты человек! Вот! — С этим словами Николай выудил из сумки фляжку и гордо водрузил ее в центр стола. — Вот теперь всё в полном ажуре!

— А разве можно? — удивился Филиппов. — Вы вроде как на службе?

— Мы ведь не напиваться с тобой собираемся, а так, чисто символически, — даже слегка приобиделся Свирин. — Опять же в ночной патруль по вагонам не пойдем. Поужинаем, в туалет сходим и — баиньки.

— А зачем вам вообще ходить по вагонам? Вот, если, к примеру, вызывали милицию, тогда другое дело. А так…

— Здрасте! А профилактика правонарушений! Знаешь, сколько в поездах всякого жулья трется! Особенно в ночных. В купейных-то сейчас потише стало, а вот в плацкартных до сих пор шалят за милую душу.

— Что, бывает, и воруют?

Свирин посмотрел на Ивана Демидовича со снисходительной жалостью:

— Х-хе, если бы «бывает». А так ведь просто воруют в полный рост. Вон, в прошлом году мы месяца четыре, если не больше, абхазскую бригаду по поездам вычисляли. Ща… Давай накатим, и я тебе расскажу. — Николай нашел в шкафчике проводника чистые стаканы и плеснул в них содержимое фляжки. Коим, судя по цвету, был коньяк. — Ну, будем! Как у нас говорят: «За нас хороших, чья жизнь на колесах!»

Чокнулись, выпили. При этом Филиппов лишь пригубил, а вот Свирин опрокинул в себя захливатски-профессионально.

— Закусывай, Демидыч. Бери всё, что на тебя смотрит. Да, о чем бишь мы с тобой говорили?

— Про абхазскую бригаду.

— Точно! Так вот. О прошлом годе резко возросло количество краж как раз в поездах московского направления. А ни для кого не секрет, что тему эту работают выходцы с Кавказа, причем большую часть воров дает Гальский район Абхазии. Часто это целые шайки, которые живут в основном в Москве. Сам механизм краж достаточно прост: ночью они проникают в поезд…

— А как проникают? Ведь проводники должны…

— Проводники конечно же должны, но не обязаны. А проникают элементарно: в поезде, как тебе известно, есть переходные площадки между вагонами. Так вот их можно запросто поднять на стоянке и войти в вагон. Опять же есть возможность зайти через резиновые «суфле». Короче, проникают, берут в разработку, как правило, не больше двух вагонов. Сначала, естественно, осматриваются, а потом быстренько отрабатывают. Ну а на следующей стоянке или если поезд притормаживает, снова через площадку или «суфле» либо скидывают краденое, либо сами выпрыгивают.