— Читали. В утренней сводке, — подтвердил за двоих Мешок.

— Вот, это как раз Пущина, взяткодателя нашего, на атомы разложили. Я ему на сегодня повестку выписал и: «Вот тебе, Олежек, совочек и веничек, соскребай клиента!»… Э-эх, оперативно работают, с-суки!

— Зацепки, свидетели есть?

— Есть записи камеры из дома напротив: за пятнадцать минут до взрыва к убиенному приезжал какой-то мужик. Похоже, привез тот самый кейс, в который было вмонтировано взрывное устройство.

— Уже кое-что.

— Дохлый номер! «Копейка», номера не читаются. Да и те, скорее всего, левые. А мужик из серии: многие парни плечисты и крепки, многие носят очёчки и кепки. Показали запись соседям: клянутся, что раньше никогда его здесь не видели. Хотя опознаваемость там… Ну да что я тебе объясняю!

— Раз Пущин впустил его в дом, значит были знакомы, — не сдавался Мешок. — Обратно какой-никакой хлеб.

— Ну то, что нахлебаемся, — это точно!

— А почему вы сразу решили, что ликвидация произведена именно в интересах арестованного чиновника? — неожиданно спросила доселе молчавшая Прилепина.

Этот на первый взгляд банальнейший вопрос тем не менее застал Викула врасплох. Он посмотрел на Ольгу с лёгким удивлением и ответил не сразу:

— Есть избитый, но до сей поры актуальный юридический принцип: «Ищи, кому выгодно». Так вот здесь — примерно тот самый случай.

— «Cui prodest?» принцип любопытный. Вот только не всегда работающий.

— Даже так? — еще больше удивился Олег Викентьевич.

— Именно так, — тряхнув чёлкой, невозмутимо подтвердила Прилепина. — Этим принципом бывает затруднительно объяснить многое плохое и почти невозможно всё хорошее.

— Ну, начнем с того, что «всё хорошее» — это не по нашему ведомству.

— Допустим. Тогда давайте сосредоточимся только на плохом. Мне кажется, Олег Викентьевич, что ваш вопрос сугубо из области формальной логики. Исходя из которой вы невольно смешиваете две импликации: 1. Если некто А организовал событие В, то оно ему выгодно. 2. Если некоему А выгодно событие В, следовательно, он его и организовал. Так вот второе — совершенно алогично. Если подозреваемому Быкову выгодно, по вашим словам, убийство Пущина, это еще не означает, что он его и организовал.

— Как она тебя срезала, а, Олежек? — оживился Мешок, искренне радуясь Ольгиным успехам. — Ну, что же вы замолчали, господин следователь? Парируйте!

Викул поморщился и ответил уклончиво:

— Коллеги, я предлагаю отложить нашу с вами дискуссию о добре и зле на лучшие времена.

— «Лучшие времена скоро наступят», — хохотнув, процитировал Бендера Андрей.

Раздосадованный, а потому не расположенный к шуточкам следователь, пропустил цитату мимо ушей и продолжил вещать о своём…

…- Таким образом, на данный момент в наборе живых козырей у нас осталась лишь секретарша Быкова — некая Светлана Ковелина. Согласитесь, что в свете вчерашних событий есть основания обеспокоиться ее судьбой.

— Она что, дала показания на своего шефа? Вообще-то, для секретарш такие вещи во все времена считались моветоном, — в который раз высказала сомнения абсолютно не тушующаяся Прилепина.

Олег Викентьевич пожал плечами:

— Ну, кто знает: возможно, он ее чем-то не удовлетворял?

— Скорее, тогда это она его.