Изменить размер шрифта - +
Это в раньшие времена у профессиональных домушников наличествовало уважительное отношение к жилищам ментов. А сейчас столько наркотов и прочей дилетантской нечисти развелось — никакого почтения к красным корочкам.

— А при чем здесь бухгалтерские работники?

— Так у него Лерка в главбухом в какой-то солидной конторе трудится. Совместное предприятие, не то с финами, не то со шведами. С наших-то зарплат на такую дверь надо полгода копить.

— А, понятно, — кивнула Прилепина. В голове кольнула мысль о том, что дверь им сейчас вполне может открыть супруга Андрея. И от осознания этого Ольге почему-то заранее сделалось неприятно.

Однако «обошлось»: в ответ на звонок из-за двери вскоре донесся тоненький детский голос:

— Кто там?

— Скажи, пожалуйста, а папа дома?

— Папа дома. А вы кто?

— Мы его коллеги, с работы.

Дверь приоткрылась на цепочку и через образовавшуюся щель всё тот же голосок требовательно заявил:

— Покажите ваши удостоверения.

Ольга и Афанасьев, улыбнувшись, достали удостоверения и в раскрытом виде продемонстрировали их сквозь щелку.

— Хорошо, заходите, — удовлетворившись увиденным, согласился ребенок и впустил-таки незваных гостей.

Ребенок являл собой миловидную кудрявую девчушку лет шести-семи, с огромными глазищами и вздёрнутым веснушчатым носиком. Ничего общего во внешности с отцом с первого взгляда Прилепина не обнаружила, но при этом ревниво подумала, что жена у Андрея, похоже, писаная красавица.

— Привет! Будем знакомиться? — предложила Ольга, присаживаясь перед Мешечко-младшей (перед Мешочком) на корточки. — Я — Ольга. А это — Борис Сергеевич.

— Очень приятно, — вежливо ответил ребёнок. — А я — Алиса.

— Алиса, а где папа? — поинтересовался Сергеич.

— Там, в комнате, — она показала в какой именно. — Пришел утром пьяный и теперь спит. Я его недавно будила. Но он только храпит и не будится.

— А можно я попробую?

— Да, пожалуйста, — великодушно разрешила Алиса.

Ольга осталась с девочкой в прихожей, а Афанасьев, сняв обувь, прошел в комнату, в которой никак не желал будиться пьяный папа

Мешечко, дабы не осквернять супружеского ложа, спал на диване в тёмной и душной, по причине зашторенных окон, гостиной. Из предметов одежды на старшем оперуполномоченном по особо важным делам в данный момент наличествовали трусы-семейники и почему-то один носок. Остальное обмундирование было хаотично раскидано по полу.

— Андрей! Андрюха! Вставай! Солнце уже высоко! — подсел с краю Афанасьев и взялся настойчиво теребить его за плечо.

Не сразу и с заметным усилием Мешечко открыл один глаз, долго фокусировал его на подчиненном и, когда наконец распознал, с немалым удивлением хрипло поинтересовался:

— Сергеич? Ты как здесь? Что у нас ещё случилось?

— Да ничего особенного не случилось. За исключением того, что Жмых лютует и категорически требует представить тебя пред его светлыми очами. Вот, на с Ольгой специально за тобой отправил.

— Караул! Погоди, ты сказал с Ольгой? — испуганно уточнил Мешок. — А где она?

— В прихожей. С твоей Алиской общается.

— А сколько сейчас времени?

— Первый час.

— Тогда и правда караул! Неужели, точно первый?

— Точнее не бывает.

— Я щас, Сергеич. Буквально десять минут. — Андрей, кряхтя, осторожно перевёл тело в полусидячее положение, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Быстрый переход