— Без вопросов.

Афанасьев вышел из комнаты, а Мешечко, по-лошадиному помотав головой, пошатываясь поднялся и принялся собирать в охапку разбросанные по комнате вещи. Затем он подошел к двери и, вслушиваясь, стал ждать ухода коллег. Показаться в таком виде перед Прилепиной было бы невыносимо стыдно…

…Маршрутка «гоблинов» неслась по удивительно свободному для этого времени суток Литейному мосту и всякий раз, когда её слегка подбрасывало на ухабах и выбоинах («Сволочи! Ведь буквально в том году новый асфальт укладывали! — не переставал бухтеть Сергеич), Мешечко болезненно морщился, поскольку голова начинала гудеть ещё сильнее. («Хотя, казалось бы: куда уж ещё-то?») Ольга какое-то время смотрела на него с искренней жалостью, а потом вдруг всплеснула руками («Господи! Вот ведь нерпа глупая!»), схватила свою сумку и достала из неё… заботливо заготовленную банку пива. Восхищенный женской прозорливостью Андрей молитвенно сложил руки в знак благодарности, эффектным жестом вскрыл банку, сделал несколько больших глотков и с наслаждением откинулся на сидении.

— Уф, хорошо! — зажмурился он и тотчас сменил расслабленную интонацию на деловую: — Есть какие-нибудь новости?

— Есть. — мрачно подтвердила Ольга. — Плохие и очень плохие. С каких начать?

— С любых, — с каменным лицом приказал Мешок.

Прилепина собралась с духом и выдавила из себя главное:

— Светлана умерла.

— ЧТО?!!!

— Её даже не успели довезти до операционной. Врачи говорят, по всем признакам — отравление сильнодействующим ядом. Но результатов вскрытия мы пока ещё не знаем.

Ольга испуганно наблюдала за реакцией Андрея. Тот отрешённо молчал, глаза его в миг сделались прозрачными — как у мертвеца. Словно бы смотрели в пустоту, ничего и никого вокруг себя не замечая.

— Что ещё? — глухо спросил Андрей некоторое время спустя.

— Фужер, из которого пила Ковелина, разбился. Тарас с Наташей это подтверждают: говорят, когда она вставала из-за стола, не удержалась и споткнувшись, смахнула его на пол. Однако найти осколки для экспертизы не удалось. Равно как и бутылку. Что само по себе неудивительно.

— Почему «неудивительно»?

— Оказывается, этот ресторан принадлежит Батынкову. Вернее, формально зарегистрирован на его невестку. На записях камер службы безопасности изображений Батынкова почему-то не оказалось. Персонал в массовом порядке заболел провалами в памяти и не может вспомнить, ужинал ли тот у них вчера вечером или нет… По антеннам мобильной связи его трубка весь вечер подавала признаки жизни в районе Сестрорецка. Словом, пока нет ни одного свидетельства, за исключением показаний Наташи и Тараса, о том, что глава «Джедай-Холдинга» вчера вечером встречался с Ковелиной и Ардовым.

— Да, а что там с этим Ардовым? Установили личность?

— Установили. Трижды судимый и вообще, по словам Северовой, «очень мутная личность». Кстати, по поручению Викула оперативники уже смотались в коттеджный посёлок и показали фотографию Ардова соседям Пущина. Те опознали в нём человека, который приезжал к нему незадолго до взрыва.

— Твари! Господи, какие же твари! — в бессилии застонал Мешок, обхватил голову руками.

— Но есть и одна хорошая новость, — сочувственно посмотрела на него Ольга. — Буквально полчаса назад мне на трубку позвонил всё тот же Викул… Вы меня извините, Андрей Иванович, но я, не дожидаясь вас, на свой страх и риск переслала ему копию цифровой записи показаний Светланы.