— Вот тут мы его и остановим, — говорит он тихо. — Нам это на руку: крупные лесные массивы, частые речные рубежи, узкие лесные дороги…

Командующий берет со стола синий карандаш и исправляет указанное в сводке и нанесенное пунктиром на карте предполагаемое направление дальнейшего наступления противника. Оно показано было на Курск, Елец, Тамбов, но командующий поворачивает его с Брянска на Орел и Тулу.

«Хитрят гитлеровцы… На самом деле, несомненно, они замыслили обойти Москву с юго-запада», — думает он.

В кабинет входят начальник штаба и начальник разведотдела. Командующий встает и здоровается с ними. Затем зажигает спичку и не спеша раскуривает трубку. В уголках его губ проскальзывает едва заметная улыбка, глаза мягко, задумчиво улыбаются.

— Канны, — говорит он, показывая изогнутым концом трубки на карту, — никак не дают покоя гитлеровским стратегам. Хотят обойти Москву с юго-запада.

Начальник штаба подходит ближе к столу, всматривается в карту, лежащую перед командующим.

— Эта мечта о Каннах, кажется, не покидает их от самой нашей границы.

— Да, — подтверждает командующий, — они уже давно все наши армии окружили и уничтожили… в своих газетах. И с кем только они воюют, неизвестно. Здесь они сосредоточивают танковую ударную группу Гудериана, — показывает он концом трубки на леса западней и юго-западней Брянска, — для удара на Москву. А чтобы отвлечь наше внимание, сейчас немцы наступают под Ленинградом и на Украине. Но это лишь вспомогательные удары их общего стратегического плана, имеющего главную цель — захватить Москву.

Лицо командующего фронтом сосредоточенно и задумчиво.

— Думаю, так, — говорит он. — Немцы демонстрируют наступление на Западном фронте, желая ввести нас в заблуждение, что они собираются овладеть Москвой, наступая в лоб. На самом деле они сосредоточивают свои усилия на флангах и будут пытаться обходить и брать столицу в свои излюбленные «клещи». А какое у вас мнение по этому вопросу, товарищи?

— В сложнейшей обстановке мы не можем ожидать подхода свежих резервных дивизий, — говорит начальник штаба. — Ожидать в такое время — значит погубить дело обороны Москвы. Нужно произвести как можно быстрее перегруппировку наших наличных сил и средств.

Командующий поднял глаза от карты.

— Давайте, — предложил он, — передадим вновь формирующейся армии генерала Кипоренко две дивизии из резерва и танковую бригаду. А для того чтобы сорвать замысел врага о танковом таране на Москву, выделим в помощь Кипоренко побольше авиации. Ее задача — нанести мощный воздушный контрудар по гудериановской танковой группировке, чтобы парализовать ее дальнейшие действия. А к этому времени подойдут свежие резервные армии из глубины страны, и тогда план немцев будет сорван. Одновременно необходимо усилить оборону на правом фланге и стыке с Западным фронтом. Как вы считаете, товарищи?

Начальник штаба доложил о том, что до сих пор задерживается прибытие воздушной армии. Командующий продолжал напряженно думать, на лбу его появились две острые поперечные морщинки. Он неторопливо выбил пепел из трубки.

— Остается один важный вопрос, — сказал он, — Это об организации контрудара в районе западнее Трубчевска. Но решение этого вопроса отложим до предварительного доклада в Ставку верховного главнокомандующего.