|
Он избрал для атаки самый сильный участок немецкого фронта, так как понял и ощутил возможность внезапно превратить его из сильного в самый слабый, подготовленный для прорыва. Начальник штаба внутренне ахнул, слушая распоряжения Мерцалова. Пехоте сосредото-читься против артиллерийских и миномётных батарей! Отойти без боя с занятых большой кро-вью участков! – Товарищ Мерцалов, неужели отходить пехоте? – спросил он. – Тридцать пять лет я Мерцалов, – сказал командир полка. – Товарищ Мерцалов, мы продвинулись на восемьсот метров вперёд, неужели не закре-пим? – Приказ мной отдан, менять я его не намерен… – Но вас обвинят, – тихо сказал начальник штаба, – вы знаете, как Самарин строг. А здесь, в самом начале атаки, да еще после недавнего нашего неудачного отхода, вы ведь ставите всё на карту. – Вот на эту карту, – сумрачно сказал Мерцалов, указывая на стал, – и бросьте, Семён Гермогенович, об этом говорить: я всё знаю, не маленький, мне не до шуток. У входа в блиндаж послышались громкие голоса. Мерцалов и начальник штаба быстро поднялись, к ним шёл генерал Самарин. Он посмотрел на расстроенное лицо начальника штаба и, поздоровавшись кивком головы, спросил: – Ну как, прорвали? – Нет, товарищ генерал-майор, – ответил Мерцалов, – ещё не прорвал, но прорву, – Где ваши батальоны? – отрывисто спросил Самарин. Подъежая к штабу полка, он встре-тил отходящие танки и пехоту, спросил лейтенанта, по чьему приказу они отходят. – По приказу командира полка, Героя Советского Союза майора Мерцалова, – чётко отра-портовал лейтенант. И ответ этот привёл Самарина в бешенство. – Где ваши батальоны, почему они отходят? – страшным своим спокойствием голосом спросил Самарин. – Отходят планово, по моему приказу, товарищ гененерал-майор, – ответил Мерцалов и вдруг увидел, что Самарин, вытянувшись, смотрит на идущего к нему из затемнённого угла блиндажа военного. Он всмотрелся и тоже вытянулся: перед ним стоял член военного совета фронта. – Здорово, здорово, Самарин, здравствуйте, товарищи, – сказал Чередниченко, – пришёл, не поздоровавшись, к вам в блиндаж, спасибо, часовой пропустил, да и сидел тут на нарах, смотрел, как вы воюете. «Всё равно я прав, – подумал упрямо Мерцалов, – докажу». Чередниченко поглядел на хмурого Самарина, на взволнованного начальника штаба и ска-зал: – Товарищ Мерцалов! – Слушаю, товарищ дивизионный комиссар, – ответил Мерцалов. Мгновение дивизионный комиссар смотрел ему прямо в глаза. И в этом спокойном и не-много грустном взгляде Мерцалов с удивлением и радостью прочёл, что дивизионный понял, какой важный и торжественный момент происходит в боевой жизни командира полка. – Товарищ Мерцалов, – медленно повторил дивизионный комиссар. – Я радуюсь за вас. Вы руководите боем отлично, я уверен в вашем успехе сегодня. – Он мельком посмотрел на Самарина и сказал: – От лица службы – спасибо вам, майор Мерцалов. – Служу Советскому Союзу, – ответил командир полка. – Ну, что ж, Самарин, поехали? – сказал Чередниченко, обнимая генерала за плечо. – Раз-говор у нас есть. Да и надо людям работать дать, а то понаехало начальство, они стоят навытяж-ку, а дела у них много, пусть поработают. Выходя из блиндажа, он подошёл к Мерцалову и спросил негромко: – Ну, как ваш комиссар, майор? – и, улыбаясь, совсем тихо добавил: – Разок поругались с ним? Верно говорю? Было? И Мерцалов почувствовал, что Чередниченко словно присутствовал при ночном чаепитии, словно напомнил о понятой им тайной связи между той ночью и сегодняшним днём. XXI. |
