— Насколько можно верить Жмурову? — спросил он.

— Не знаю, — сказал Ильяшин. — Я думал над этим. Рациональное зерно здесь есть.

— Рациональное зерно есть везде, даже в отрицательном результате.

— Я думаю, — решительно выступил Ильяшин, — что Жмуров не врет. Он понимает, что если мы не найдем настоящего убийцу, то вакантное место обвиняемого останется за ним. А ему ой как не хочется занять это место! Он понял, нет смысла своим молчанием вешать на себя труп. Он не отпирается, что взял перстень и пистолет, хотя осознает, что этим подводит себя под подозрение. А мужчина, ссору которого с Шиловской он слышал, — это Кабаков. Я думаю, дело было так: Кабаков пришел к Шиловской, они поссорились, он ударил ее чем-то в висок, и она умерла. Сценарий ссоры был такой же, как и в случае с Барыбиным. Он требует, чтобы она вычеркнула его из своей книжки. Она в него стреляет, но он выбивает из ее рук оружие и наносит удар подручными средствами. Тогда великолепно объясняются два пулевых отверстия. Одна пуля предназначалась Барыбину, а другая — Кабакову.

— Какой-то нездоровый параллелизм получается. Повторение одного и того же сюжета с двумя различными людьми. Кабаков всю жизнь был честным человеком, и согласись, что у нас больше оснований верить ему, чем рецидивисту. Кроме того, при тех отношениях, которые сложились у Кабакова с Шиловской, невероятно, чтобы она в него стреляла. Приглашая его для беседы, она рассчитывала на другое. На то, что он, найдя ее в плачевном состоянии и прочитав письмо, — не отходя от кассы, предложит ей руку и сердце. С ее стороны это был сильный, тщательно рассчитанный ход. Выполняя неординарную психологическую задачу, она не могла внезапно решиться убить самого дорогого для себя человека… Нет, думаю, Кабаков здесь ни при чем.

— Ну хорошо, а если Барыбин? — согласился Ильяшин. — Жмуров не знает точного времени, когда он вошел в квартиру Шиловской. Может быть, он ошибся на час. Тогда он мог застать как раз сцену, когда Шиловская и Барыбин ссорились в спальне. И когда Барыбин убежал, спеша в банк к назначенному времени, Жмуров забрал перстень и пистолет. Поэтому-то Кабаков и обнаружил труп уже без перстня.

— А как же второй выстрел? Барыбин утверждает, что Шиловская стреляла в него один раз, но мы нашли два пулевых отверстия. Баллистики сделали вывод, что выстрелы произведены из разных точек комнаты, с разных высот. Барыбин не стал бы умалчивать о втором выстреле, понимая, что мы все равно восстановим истину и его ложь раскроется. Могут найтись свидетели, которые слышали два выстрела, и тогда веры ему не будет. Он не знает о том, что у нас есть вторая следственная версия, в которой главное подозреваемое лицо — уголовник Жмуров, фигура, безусловно гораздо более выгодная, чем он сам. А если бы знал, то, конечно, молчал бы о том, что ссорился с Шиловской, надеясь, что мы спишем все на уголовника.

После длинного монолога Костырев закашлялся и, стуча графином о край стакана, налил теплой воды и залпом выпил ее. Сняв очки, отчего его глаза сразу стали меньше и хитрее, он продолжал:

— А что у нас получается со временем? Посмотри сам, Барыбин, по всеобщему свидетельству, отсутствовал в банке полчаса, между одиннадцатью и одиннадцатью тридцатью. В принципе он мог совершить преступление. Если предположить, что все было так, как он рассказывал: ссора, пистолет и т. д. Но в это время Жмуров никак не мог находиться в квартире, потому что его видели в пельменной в без нескольких минут двенадцать часов и работницы его запомнили. Таким образом, Барыбин и Жмуров не стыкуются. Так?

— Похоже.

— Да к тому же Жмуров слышал один выстрел. В случае, если бы он стал свидетелем сцены между Барыбиным и Шиловской по тому варианту, на котором ты настаиваешь, он должен был услышать два хлопка.