|
Должно быть, очень точная настройка, – Бонд ухмыльнулся. – Ну что же, все, кажется, в порядке? Тогда приступим. Внезапно девушка шагнула вперед и положила руку ему на плечо. На среднем пальце сверкало золотое кольцо – две руки, держащие золотое сердце. Со слезами в голосе она спросила: – А это обязательно? Почему бы вам не оставить его в покое? Я не знаю, что он со мной за это сделает. Пожалуйста... Она запнулась, затем, вспыхнув, как кумач, продолжила: – И вы мне нравитесь. Я давно не видела таких мужчин, как вы. Может быть, вы сможете здесь задержаться? – глаза ее не отрывались от пола. – Если вы оставите его в покое, я... – и скороговоркой, – сделаю все, что вы захотите. Бонд улыбнулся, сняв руку девушки со своего плеча и сжав ее в ладони: – Мне очень жаль, но мне заплатили за эту работу, и я должен довести дело до конца. Да и потом, я просто хочу это сделать, – голос Бонда был совершенно ровным. – Давно пора кому нибудь поставить мистера Голдфингера на место. Готовы? Не дожидаясь ответа, он склонился к биноклю, по прежнему направленному на Голдфингера. Внимательно глядя на круглую физиономию, он нашарил рукой микрофон и включил его. Должно быть, в слуховом аппарате возникли какие то шумы, потому что Голдфингер, не меняя выражения, медленно поднял лицо к небу и опустил, как бы благословляя. Бонд голосом спокойным, но наполненным скрытой угрозы, произнес в микрофон: – Слушайте меня, Голдфингер. Он замолчал, ожидая реакции. Нисколько не меняясь в лице, Голдфингер легким кивком как бы подтвердил готовность слушать, не отрывая при этом глаз от карт. – Говорит Джеймс Бонд. Помните такого? Так вот, игра закончена, пришло время расплаты. У меня есть фотография, на которой запечатлены блондинка, бинокль, микрофон, вы и ваш слуховой аппарат. Она не попадет ни в ФБР, ни в Скотленд Ярд, если вы точно выполните то, что я вам скажу. Кивните, если поняли. Лицо Голдфингера оставалось безмятежным. Большая круглая голова медленно качнулась вниз и вверх. – Положите карты на стол рубашкой вниз. Руки опустились, и карты посыпались на стол. – Теперь возьмите вашу чековую книжку и выпишите чек на пятьдесят тысяч долларов из расчета тридцать пять тысяч, что вы отобрали у мистера Дюпона, десять тысяч мне и еще пять тысяч мистеру Дюпону в качестве компенсации морального ущерба и потери времени. Бонд проследил за выполнением указаний, глянул на Дюпона, сидевшего с выпученными в немом изумлении глазами. Голдфингер медленно оторвал чек и подписал его. – Хорошо, теперь пометьте это в вашей чековой книжке, да повнимательней, чтобы без ошибок. Затем вы забронируете мне купе до Нью Йорка на «Серебряном метеоре» на сегодняшний вечер, закажите в купе шампанское и бутерброды с черной икрой в достаточном количестве. Икра должна быть лучшего сорта. И держитесь от меня подальше, чтобы без всяких фокусов. Фотографию я отправлю почтой с полным отчетом о происшедшем и указанием вскрыть пакет, если я не появлюсь завтра в Нью Йорке вовремя и в полном здравии. Кивните, если поняли. Большая голова снова медленно качнулась. На высоком гладком лбу теперь выступили капли пота. – Хорошо. Теперь отдайте чек мистеру Дюпону со словами: «Приношу нижайшие извинения, все это время я вас обманывал», – и можете идти. Бонд проследил за рукой, протянувшей через стол и положившей чек перед Дюпоном, при этом губы двигались, произнося указанные слова. Голубые глаза были абсолютно спокойны. Голдфингер расслабился. В конце концов, это всего лишь деньги. |
