– Я все‑таки немножко с вами прогуляюсь, – промолвила она, вновь оборачиваясь женщиной. – Вдруг кто‑нибудь передумает.

Суккубы – существа магические, так что прогнать настырную особу не было никакой возможности. Но Гранди досадовал не столько из‑за необходимости терпеть ее общество, сколько из‑за ее демонстративного пренебрежения им. Бинка с Честером она пыталась соблазнить, а о Гранди даже не подумала. Бедному голему еще раз указали его истинное место.

– Сук‑куб, – по складам произнесла лексиконница, делая запись в блокноте.

Честер толкнул Бинка локтем:

– Сейчас все нормально, а что будет, когда мы уляжемся спать? Эта суккубина подлезет кому‑нибудь под бок.

– Обойдется, – заверил приятеля Бинк.

Ну‑ну, подумал Гранди, посмотрим, чем это обойдется, когда о ваших похождениях узнают жены!

Но когда забрезжил рассвет, и путники сделали привал, проблема разрешилась сама собой.

– Не выношу света! – воскликнула красотка и заспешила прочь. Стало быть, то, что они спали днем, обеспечивало безопасность от посягательств суккубов. Гранди терзало любопытство, – знал об этом Бинк или ему опять повезло?

Глава 3

КОНПУТЕР

Наступил вечер. Суккубы больше не появлялись, но Эм Джей и ее лексиконь остались. Гранди что‑то неразборчиво пробормотал себе под нос и взобрался на Храповика. Он надеялся, что, если будет двигаться быстро, лексиконница рано или поздно отстанет.

Тропа надоедливо извивалась, уводя путников то на восток, то на север. Неожиданно дорогу накрыла огромная тень. Гранди перепугался, но, к счастью, оказалось, что это не дракон и не птица рух, а всего лишь безобидная домуха. Прозрачные крылья казались непропорционально маленькими в сравнении с крутой крышей. Летала домуха как‑то нескладно, словно ковыляя в воздухе. Казалось, она вот‑вот навернется, но ничего подобного не произошло. Скоро ее басовитое жужжание стихло вдали.

Возле самой тропы Гранди приметил какие‑то незнакомые, но выглядевшие весьма привлекательно фрукты. Он потянулся, чтобы сорвать парочку, но лексиконь предостерегающе заржал.

– В чем дело, мочальный хвост? – спросил Гранди.

– Ну, если ты хочешь вкусить плод страсти… – солидно промолвил Макей.

– Плод страсти?

– Вот именно. Мы еще вчера занесли его в лексикон. Суккубы специально понавесили здесь этих плодов, ибо, если кто схрумкает хоть один, его охватит такая неистовая страсть…

Гранди махнул рукой – нежданная страсть никак не входила в его планы. Из чащи донеслись приглушенные проклятия, и голем понял, что .суккубы тайком наблюдают за всей компанией.

Его так и подмывало сделать какой‑нибудь оскорбительный жест, но он сдержался, понимая, что суккуба воспримет это как комплимент.

Наконец, путникам удалось найти росшее на берегу говорливого ручейка безобидное хлебное дерево, и они смогли спокойно перекусить. Ручей, понятное дело, журчал без умолку, но Гранди был этим даже доволен, – никогда не мешает знать, что происходит в окрестностях.

Неожиданно ручеек умолк. Гранди с удивлением взглянул на него:

– Эй, мокруша, в чем дело?

– Be.., великан, – пробулькал ручей и застыл. Его поверхность подернулась тоненькой пленкой льда. Судя по всему, бедолагу сковал страх.

Гранди огляделся:

– Великан? Что‑то я не вижу никакого великана.

Бинк, Честер и даже лексиконь с лексиконницей принялись таращиться по сторонам, но с тем же результатом. Никто ничего не видел.

– Будь у этого ручья мозг и не будь он жидким, – пробормотал кентавр, – я бы сказал, что у него разжижение мозгов.