Как и всякий хищник, рух автоматически реагировал на всякое нападение. Небрежно щелкнув клювом, он перехватил леденец в воздухе и проглотил. Результат сказался немедленно. Птица начала леденеть. Напрочь позабыв о кровати, рух расправил крылья и взмыл вверх – на его клюве зримо выступила изморозь. Птица улетела, бултыхаясь из стороны в сторону.

Гранди ухмыльнулся. Ясное дело – клюнуть на леденец мог только едва оперившийся птенец. Взрослые рухи прекрасно знают, что всякий, проглотивший леденец, непременно обледенеет, как и съевший крендель начнет крениться в полете. Что ж, птенец приобрел опыт. В другой раз будет умнее.

Перепрятать кровать в более безопасное место Гранди не мог, а потому растянулся на ней и вознамерился отдохнуть. Ночью можно попросить Храповика отволочь ее в какое‑нибудь укрытие.

Голему это все равно не под силу, а ломать голову попусту он не собирался.

После полудня задремавшего Гранди разбудили скрежет и скрип, – что‑то разгребало прибрежный песок. Голем вскочил с кровати, пригляделся – и не обрадовался увиденному. Вдоль побережья двигался морской гребешок. Гигантский гребень сгребал перед собой все, что валялось на берегу и в мелководье, видимо, намереваясь потом отволочь куда‑нибудь на свалку. Не приходилось сомневаться, что вместе с прочим хламом он сгребет и кровать.

Гранди в отчаянии огляделся, пытаясь отыскать что‑нибудь, способное выручить в столь отчаянном положении, и, к счастью, вспомнил, что у самой кромки воды рос небольшой качан.

Бросившись к растению, голем острым обломком раковины отпилил качан от стебля и, упираясь изо всех сил, подтолкнул навстречу морскому гребешку. Качан был тяжелее голема, но легкий уклон берега помог Гранди справиться с нелегкой задачей. Качан закатился прямо под зубья гребешка, пару раз кувыркнулся и лопнул. Полился сок, и магия качана начала действовать.

Гребешок стал накачиваться качанным соком. Зубья его разбухли, утратили остроту и уже не могли бороздить песок. Кровать была спасена.

Когда наступил вечер, Гранди с Храповиком перенесли кровать в надежное укрытие – запихнули под пихту: уж она‑то живо отпихнет всякого, кому вздумается без спросу сунуть под нее нос. Гранди продолжал вопить и стенать, как несчастная девица, хотя был не в восторге от перспективы сотрудничества с чудовищем, питавшимся такой снедью.

На следующий день, ближе к полудню, по поверхности моря пробежала рябь, потом поднялись волны, и, наконец, из воды высунулась ужасающая морда. У жуткого чудовища был длинный розовый изгибавшийся на манер хобота нос с раздувающимися ноздрями, огромные походившие на цветную капусту уши и гигантские остроконечные бивни из слоновой кости. Глаза страшилища издали казались бусинками, но, когда оно подплыло поближе, Гранди понял, что они больше напоминают налитые кровью тарелки. Маленькими эти зенки выглядели лишь в сравнении с колоссальной тушей их обладателя.

Гранди ощутил дрожь в коленках и на миг усомнился в том, что ему так уж хочется завершить этот злосчастный Поиск.

– Это самая гадкая девица, какую только можно вообразить, – пробормотал он.

– А ты самый ничтожный грубиян, какого только можно вообразить! – проревело чудовище, да так, что голем подскочил на месте. Огромные уши явно улавливали каждый звук.

– Я в Поиске, – откликнулся Гранди по‑чудовищному, пытаясь напустить на себя важность.

– Эка невидаль! – прогудело морское диво. – А я чем занимаюсь?

– Ты тоже в Поиске? – удивился голем. – А что у тебя за Поиск?

– Я освобождаю попавших в беду девиц.

Водоплавающий гигант выбрался на мелководье и направился к смастряченной големом и Храповиком кукле.