А то, чего хотелось Дэрин, было в равной степени недостижимо, останься она здесь или умчись за десять тысяч миль.

Алек ее мыслей, разумеется, прочесть не мог. Он лишь выпрямился и суховато сказал:

— Извини. Действительно, глупо с моей стороны. У каждого из нас свой долг. Мистер Тесла там сейчас как раз беседует с одними очень богатыми людьми. Их деньги нам понадобятся для усовершенствования «Голиафа».

— Тогда тебе надо поспешить обратно и впечатлить их своей латынью.

— Чем скорее закончится эта война, тем быстрей мы сможем… — Голос его осекся.

— Снова увидеться, ага.

Алек щелкнул каблуками.

— До свиданья, Дэрин Шарп.

— Пока, Александр Гогенбургский, — сказала она, чувствуя, как в горле застрял непрошеный комок.

Ну вот. Впереди годы разлуки, а единственная фраза, которую она напоследок произнесла, была нелепа:

— Тебе хватит ума раскиснуть и поцеловать мне руку?

— Я и мечтать о том не могу. — Алек поклонился и не спеша сделал шаг назад, как будто пытался отойти, но не мог. Затем его глаза посмотрели куда-то мимо, и он улыбнулся, казалось, с облегчением. — По крайней мере, здесь есть еще кто-то, желающий умыкнуть тебя на минутку.

Дэрин прикрыла глаза:

— Только не говори мне, что это тот гад Малоне.

— Вовсе нет, — сказал Алек. — Это посол Оттоманской республики и его юная красавица-ассистент.

— Кто-кто? И его что? — спросила, оборачиваясь, Дэрин.

Перед ней стояли Лилит и Кизлар-Ага.

ГЛАВА 35

Лилит была дочерью Завена — революционера, с которым Алек и Дэрин сдружились в Стамбуле. С другой стороны, Кизлар-Ага был не кем иным, как личным советником султана. Бедняга Завен погиб, сражаясь за дело революции и свержение правительства султана. Так что же эти двое врагов делают здесь в Нью-Йорке… вместе?

— Мистер Шарп! — лианой обвилась вокруг Дэрин Лилит.

Какой-то момент Дэрин опасалась, как бы девица не припала к ней с поцелуем, как при их прошлой встрече — точнее, перед расставанием. Но Лилит вовремя отстранилась, ограничившись лишь понимающей улыбкой.

— А, воздухоплаватель с признаками воздушной болезни, — радушно протянул для пожатия руку Кизлар-Ага. Он был одет в строгий вечерний костюм, ничем не напоминающий его помпезный османский мундир. При этом на плече у него по-прежнему сидела механическая звукозаписывающая сова, часовой механизм которой был сейчас включен. — Рад снова вас видеть.

— И я вас тоже, обоих, — сказала Дэрин и, покачав головой, добавила: — Хотя, признаться, несколько неожиданно.

— Я думаю, неожиданно для всех нас, — сказала Лилит, глядя вслед Алеку, который возвращался сейчас к компании Теслы. Дэрин с трудом сдержалась, чтобы не пойти за ним следом. Быть может, война в самом деле скоро закончится, и они увидятся снова. Но пока всякая мысль об Алеке будет лишь осложнять ей жизнь, саднить и мучить так, что невмоготу.

— А я думал, ты будешь по горло занята правлением Оттоманской республикой, — обратилась Дэрин к Лилит.

— Я и сама так думала, — ответила та и совсем не по-светски выругалась. — Да только в Комитете сказали, что я больше гожусь для повстанчества, чем для управления. А потому и сослали меня сюда, с глаз долой.

— Что едва ли можно считать наказанием, — с улыбкой заметил Кизлар-Ага. — Во всяком случае, я так не считаю, поскольку и сам нахожусь здесь.