Он улыбнулся вслед юркнувшему в трубу созданию. Прежде ящериц он Фольгеру никогда не посылал, хотя давно уже пора было приучить этого спесивца к тому, что фабрикаты на борту «Левиафана» — неотъемлемая часть жизни и обихода.

Не сняв даже обуви, Алек растянулся на своем лежаке. Глаза закрылись, но перед ними по-прежнему маячили стеклянные трубки и глянцевитые металлические части загадочной машины. Утомленный ум играл в сложение-вычитание, пересчитывая шурупы и обмеры кронциркуля.

Алек застонал, силясь изгнать из головы всякие мысли. Но механические шарады завладели мозгом не на шутку. Быть может, это доказывало, что он в душе жестянщик и места на корабле дарвинистов ему так и не обрести.

Сев, он начал стягивать куртку и нащупал в кармане что-то объемистое. Ну конечно: газета, что он позаимствовал у Фольгера.

Он вынул ее, сложенную как раз на фотографии Дилана. Во всей суматохе, связанной со странным устройством, он как-то забыл показать ее своему другу. Алек откинулся на спину, мутными от усталости глазами скользя по строчкам. Стиль знакомый, разухабисто отвязный, абсолютно в духе тех статей, что Малоне кропал и о нем, Алеке. Хорошо хотя бы то, что витиеватая проза репортера превозносит достоинства кого-то другого.

— Кто знает, какое неистовое разрушение могло бы обрушиться на толпу, не подействуй отважный гардемарин столь доблестно и быстро? Да, отвага определенно течет в его жилах, ведь он и сам племянник бестрепетного воздухоплавателя, некоего Артемиса Шарпа, всего несколько лет назад погибшего при трагическом пожаре аэростата…

От этих слов Алека слегка передернуло: вот опять упоминание отца Дилана. Странно, как имя этого человека продолжает все всплывать и всплывать. Может, где-то здесь и лежит разгадка семейной тайны?

Роняя газету на пол, Алек тряхнул головой. Дилан, когда будет готов, сам все расскажет.

Сейчас важнее то, что он за всю ночь не сомкнул глаз. Алек улегся, заставив себя закрыть глаза. Скоро корабль прибудет в пункт назначения. Алек лежал, а мысли все кружились и кружились.

Сколько уже раз Дилан был близок к тому, чтобы открыть ему что-то самое сокровенное, но в последний момент неизменно отступал, не выдавал себя. Уж каких только обещаний Алек ему ни давал, какие только свои секреты ни рассказывал, а Дилан все никак не решался открыться ему до конца. Может, он этого так никогда и не сделает просто потому, что не может довериться такому чертову принцу, наследнику империи, и такому ничтожному объекту расхода водорода, как Алек. Несомненно, все дело в этом. Прошло еще много беспокойных минут, прежде чем он наконец заснул.

ГЛАВА 6

Первым их заметил Ньюкирк.

Он зависал в холодном белесом небе на подъемнике Гекели, в трехстах метрах над «Левиафаном». Для экономии тепла летный комбинезон был набит ветошью, и оттого руки-ноги Ньюкирка были раздуты, как у какого-нибудь гоблина, семафорящего сигнальными флагами:

— ЕЛИ… ВСЕ… НИЗОМ… ВПЕРЕДИ.

Дэрин опустила бинокль:

— Видели, мистер Ригби?

— Ага, — ответил боцман. — Только ни черта не понял.

— Е-Л-И, — как мог помогал на плече Бовриль. Сигналы он считывал не хуже членов команды, только не мог слагать из букв слова. По крайней мере, пока.

— Наверное, он увидел поляну или просеку. Может, мне сходить на нос посмотреть, сэр?

Мистер Ригби кивнул, после чего дал команду человеку на лебедке, чтобы тот добавил Ньюкирку высоты.