– Меня всегда восхищало твое присутствие духа. И возбуждало.

– Для возбуждения могу сообщить тебе, что я замужем. И мужа люблю. Так что, будь любезен, избавь меня от этих мерзких угроз и шантажа.

– Твой муж – никчемный бездельник, – констатировал он.

– Меня устраивает.

Она живо поднялась.

Он положил руку ей на запястье.

– Я могу потратить миллионы на рекламу «Романтической истории», а могу положить ее на полку. Одна ночь в твоем обществе – и я пущу рекламную машину в ход. Подумай об этом.

– До свидания, Захария.

– Буду ждать звонка.

Звонить ему она не стала. Вместо него связалась с Карлосом Брентом. По-своему Карлос был не менее могущественной фигурой, чем Захария Клингер. Ходили слухи о его мощнейших связях – в политических и прочих сферах.

– Карлос, дорогой, – обратилась к нему она, довольная, что они снова подружились, – что бы ты сделал, если бы узнал, что по прихоти Захарии Клингера «Орфей» кладет «Романтическую историю» на полку?

Он засмеялся.

– Выбрось это из своей прелестной головки. «Романтическая история» будет самым популярным фильмом года, я об этом позабочусь.

Собственно, она и не беспокоилась. И лишний раз похвалила себя – молодец, что не поддалась Захарии.

Силвер и Уэс вошли в «Джорджио». Он расположился в уютном баре посредине магазина, а она стала примеряться ко всему, что попадалось под руку.

– Я думал, мы делаем рождественские покупки не для себя, а для других, – заметил Уэс.

– Так и есть, – ответила она, выбирая сумочку с инкрустацией для Норы и набор духов «Джорджио». Потом решила купить себе шикарный халат с золотистой инкрустацией – в жизни подобного не встречала. Да и цена хорошая – шесть тысяч долларов.

– Иди сюда, дорогой, посмотри, – позвала она Уэса. – Я это надену в канун Нового Года.

Он послушно подошел и сказал:

– Мне-то что? Деньги твои. Нравится – покупай. Он вернулся в бар, заказал холодного пива, устроился поудобнее, как вдруг услышал знакомый голос:

– Уэсли!

Реба Виногратски, его бывшая домовладелица, накинулась на него с влажными поцелуями и объятьями – вот еще, принесла нелегкая!

Высвободившись – прямо паучиха какая-то! – он суховато поздоровался.

– Уэсли! Уэсли! Уэсли! – завздыхала она, понимающе покачивая головой и любовно подмигивая. – Посмотрите, каков теперь мой Уэсли!

Ее Уэсли?

– Как дела, Реба? – спросил он, с трудом изображая заинтересованность.

– С тобой еще лучше, чем без тебя. – Она заметила появившуюся из примерочной Силвер и издала вопль оргазма. – Представь меня, Уэсли! Ой, мамочка моя! Как я выгляжу? Нормально?

Помятый бежевый полотняный костюм, слишком короткая юбка, голые обгоревшие ноги, высокие каблуки-шпильки – ничего нормального тут не было. Она походила на стареющую шлюху, хотя на ее пальце поблескивало и посверкивало немыслимых размеров бриллиантовое кольцо.

Перехватив его взгляд, она победно взмахнула рукой.

– Я сошлась со своим стариком – это его подарок в знак примирения.

– Очень за тебя рад, – поздравил он.

– Представь меня, – прошипела она снова. Силвер подошла и, не обращая внимания на Ребу, по-хозяйски взяла Уэса за руку. – Идем дальше, дорогой. Здесь я уже закончила.

– Э-э… это Реба, – сказал он, помявшись.