Зная, что его фамилии она там не найдет, Бадци быстро добавил:
— Боб Эванс договорился обо мне лично.
Блондинка оторвалась от списка.
— Боб Эванс? С кем договорился?
— Э… Он говорил с Монтаной… с миссис Грей. Она сказала, чтобы я сейчас же приехал. Я участвую в программе Эн-би-си и у меня в распоряжении… — он поглядел на свои часы — ., ровно сорок две минуты, прежде чем моя задница должна снова украсить площадку. — А теперь — улыбку, которая говорит: «Я еще не встречал такой желанной женщины, за всю свою жизнь, и я бы затрахал тебя до смерти, потому что ты так беспредельно и неотразимо хороша!»— А потому, — продолжал он, — буду весьма благодарен, если вы пропустите меня следующим. Конечно, если это не нарушит вашего графика или еще чего-нибудь.
Зеленоглазая блондинка знала, что к чему. У нее за спиной было много мужчин и много всякого. Она считала себя крепким орешком. Улыбка никогда не сходила с ее губ. Но Бадди Хадсон был совсем — совсем другое! Она инстинктивно почувствовала, что он хочет ее — и не потому, что в ее власти пустить или не пустить ее к Монтане Грей.
— Хорошо, посмотрю, что можно будет сделать, — сказала она, записывая его фамилию.
Он не спускал с нее прямого, честного взгляда:
— Я буду очень благодарен.
Первое, что бросилось Бадди в глаза, — она не в его вкусе. Абсолютно. Ни с какой стороны. Она сидела за большим столом, невозмутимая, собранная, в жакете с широкими плечами и рубашке в мелкую полоску. Иссиня-черные волосы стянуты на затылке в длинную косу, а всю верхнюю часть лица закрывают огромные тонированные очки для чтения. Кожа оливкового оттенка, рот широкий и ненакрашенный. Нетушки. Совсем не в его вкусе.
Дружку Бадди они нравятся нежные, золотоволосые, хорошенькие и беспомощные.
Она что-то сосредоточенно писала в блокноте и, не поднимая головы, сделала ему знак сесть. Для посетителей напротив нее стояло кожаное кресло. Бадди ожег его неприязненным взглядом.
Зачем садиться? Что это даст? Самое главное — первое впечатление, так пусть она, когда поглядит на него, сразу почувствует всю силу его напора.
Он остался возле двери, чтобы подойти к ней, когда ничто не будет отвлекать ее внимания. Походка тоже важна. Небрежное покачивающееся движение от бедра — часть его личности. Уф-ф!
Он что, нервничает? Дружок Бадди не знает, что такое нервы!
Так откуда мокрые пятна под мышками? И почему верхнюю губу усеяли бисеринки пота?
Стерва! Она так и будет писать весь день? Но до сих пор все шло как по маслу. Кто бы подумал, что пробиться к ней будет так просто? Опередить полную приемную людей, которым, наверное, было назначено! За эту удачу надо сказать спасибо блондинке с испорченным носом.
Если бы он хоть что-то знал об этой роли! Показать себя агрессивно-сексуальным? Мальчишески-непосредственным? Обаятельным? Дастином Хофманом с кудрями?
Черт подери! Он знает только название фильма и что сценарий написала она. И что снимать будет ее муж. Нутро у него свела судорога. От напряжения. Если и дальше так пойдет, язвы ему не избежать еще до тридцати.
Вот-вот! А что? Рэнди выбросит их из квартиры. А у него ни денег, ни работы, и утром Ангель не моргнув глазом заявила, что беременна. Он беспокойно переступил с ноги на ногу.
— Еще минуточку, — сказала Монтана, не подняв головы.
Могу и подождать. То есть что я за цаца? Всего лишь никому неизвестный безработный актеришка. С какой стати считаться с моими чувствами?
Новость Ангель он выслушал спокойно. Она выглядела такой счастливой! Просто язык не повернулся сказать, что ей придется сделать аборт. Позволить себе ребенка они никак не могут. |