Наконец, был объявлен привал. Все просто повалились с ног. Засыпая, Исмаилов видел рядом застывшие тела товарищей. Они заснули, едва коснувшись земли, часто в неестественных позах, отчего выглядели будто убитые.

 Вдруг Исмаилов услышал мягкий голос старика:

- Не волнуйтесь, Грегори. Завтра я попробую часть пути пройти самостоятельно. Мне стало немного лучше. Вот обопрусь на ваше мужественное плечо и пойду.

Его глаза и жёлтые щёки совсем ввалились. Дик некоторое время помолчал, задумчиво глядя вдаль, тяжело вздохнул.

   - Вы напоминаете мне сына, - он такой же неугомонный правдоискатель. К сожалению, в последнее время мы часто спорили, - у обоих, знаете ли, характеры… Мне так хочется его обнять...

     …Сосед справа растолкал Игоря - пора снова в путь! Действительно ли говорил Дик с ним накануне или это был лишь сон? Исмаилов собрался узнать это у самого старика и повернулся к товарищу. Сердце его сжалось. Дик лежал с открытыми глазами. На лице его, в остекленевшем взгляде застыло изумлёние.

      Подошёл майор. Перекрестился. Произнёс почти равнодушно:

- Мир праху его - И отправился дальше поднимать остальных.

Август 1947 года,  Калифорния

    Исмаилова разбудил стук копыт. Выглянув в окно,  он увидел, как владелец ранчо и его управляющий по прозвищу шаркмэн, то есть «человек-акула» привязывают лошадей к столбам коновязи. Джон Тич был «работягой» - он встал ещё до восхода и успел сделать утренний объезд своих владений.

  Вскоре в дверь комнаты постучали, и служанка-мексиканка сообщила, что через полчаса гостей ожидают к завтраку.

   Стол был накрыт на веранде. К моменту прихода Исмаилова хозяин о чём-то оживлённо беседовал с доктором:

- Нет, док, что бы вы мне не говорили, а я привык полагаться на собственные глаза, - благодушно говорил эскулапу Тич. – Вы сотворили чудо, и бесполезно убеждать меня в обратном.

   Тич принёс с собой из конной поездки бодрость и запах прерий. На перилах веранды висела его небрежно сброшенная ковбойская шляпа.

   Поздоровавшись, Игорь сел на сводный стул. Но оставалось ещё одно место, перед которым тоже стояли чистые приборы. Исмаилов решил, что должен подойти управляющий. И едва не подавился куском омлета, когда появилась Клео! Итальянка снова была собой, разве что выглядела немного заспанной.

      Тич приветствовал её радостным возгласом:

- А вот и наша пробуждённая Белоснежка!

    Смущённо улыбаясь, Клео извинилась за опоздание:

- Мне пришлось затратить времени больше обычного, чтобы навести утреннюю красоту.

- Для хорошеньких женщин это не преступление – добродушно хохотнул бородач. Надеюсь, вам хорошо спалось в моём доме, мисс?

 - О, благодарю вас, мистер Тич! Здесь так хорошо, что у меня действительно такое чувство, будто проспала целую вечность. Я видела во сне потрескавшиеся от времени старые белые стены, знакомый с детства запах цветов и апельсинов, закопченный камин, сложенный из огромных камней – Клео выразительно посмотрела на Игоря: - Это была вилла в окрестностях Виченцы, где жил мой дедушка. И мне снилось, будто мы  поселились там с тобою…

     Бородач повернулся к Исмаилову, и незаметно для молодой женщины подмигнув ему, ввёл его в курс дела:

- Доктор уже рассказал мисс Марини, что она получила солнечный удар, и вы привезли её сюда.