Дождавшись окончания его эмоциональной речи, мужчина спокойно поинтересовался:

- Откуда у вас такая информация?

- Я встретил своего бывшего командира, теперь он служит здесь на военно-морской базе, в подразделении, которое тоже участвует в поисках бомб. Мы были очень дружны с ним, поэтому он был настолько откровенен, что настоятельно рекомендовал мне немедленно покинуть Калифорнию. - Игорь закашлялся, затем продолжил: - Меня естественно его слова очень встревожили, и я приложил максимум усилий, чтобы разговорить приятеля. И вот, что я узнал: оказывается для вас уже не секрет, что одна из бомб настолько повреждена, что любая попытка тронуть её вызовет неминуемый взрыв. Тем не менее, ваши подводные лодки настойчиво продолжают предпринимать попытки прорыва в район. Теперь, когда американцы лишились прикрытия в виде мегоакулы, вашим боевым пловцам будет легче подобраться к цели.

 - Значит, акула ушла? – задумчиво отметил куратор.

 - Да.

   «Консул» повернулся к Игорю и пронзительно посмотрел на него из-под густых бровей. Суровое лицо бывшего рабочего-металлурга или шахтёра, поднявшегося до нынешнего служебного положения благодаря новой власти, не могли смягчить золотые очки и модный галстук. Резидент неприязненно посоветовал:

- Вам давно пора решить для себя, товарищ Исмаилов, где ваша истинная Родина – здесь или в СССР. Тогда вы не будете испытывать подобных моральных метаний. По нынешним временам усидеть на двух стульях не получиться…

   За дверью послышались громкие голоса и смех проходящих по коридору работниц. Куратор сделал паузу и когда голоса затихли, продолжил:

- А вместо того чтобы обвинять, лучше объясните, как такое могло случиться, что, взяв на себя обязательство обеспечить прикрытие нашим морякам-подводникам в заливе Монтеррей, вы не выполнили обещание? А в результате потерян новейший боевой корабль, погиб его экипаж, отличные ребята из группы подводной разведки.

    Куратор подошёл к Исмаилову вплотную, сурово осведомился:

- Так как же? Что произошло, господин-гуманист? Что прикажите написать в похоронках семьям?

    Не дождавшись ответа, куратор продолжил, но уже без прокурорского металла в голосе, скорее с лёгким снисхождением:

    - Что же касается вашего, якобы разочаровавшегося в коммунизме товарища Габора, то и тут вы заблуждаетесь: не был он никаким оппозиционером. Это мы его попросили изображать из себя разочаровавшегося. Ради большого дела попросили, хотя и понимали, чего это будет ему стоить. И он на это пошёл! Талантливо разыграв из себя оппозиционера; подставившись под проклятия соратников по американской компартии, которые объявили его изменником и провокатором.

     Нам было важно, чтобы неприятельская контрразведка потеряла к нему интерес. Габор до самого своего исчезновения активно помогал нам, поддерживая связь с десятками людей по всему Западному побережью. Так что не считайте своего друга тем, кем он не был в действительности. Габор был гораздо хитрее и жёстче. Прежде всего, он был дисциплинированным солдатом.

      Остаток беседы «Консул» держался с исмаиловым весьма прохладно, а напоследок бросил с укором:

- Напрасно вы… задаёте такие вопросы. Родину надо любить, как и мать – до самозабвения.

     Исмаилов чувствовал себя внутренне совершенно опустошённым. Надо было признать, что он более внушаем, чем этого хотелось бы. Из-за этого он долго слепо верил словам.