Когда Клео увезли, Тич вернулся к разговору о встрече, которую ему и Исмаилову назначали коллеги из Центральной разведки:

  - Они будут ждать нас в условленном месте через два часа.

Они отправились верхом. Тич на всякий случай прихватил двух своих парней, вооружённых винчестерами, и Шаркмена в придачу. Это напоминало приготовления к разборке в стиле вестерн. Игорь всё больше убеждался, что обе разведки не столько помогают друг другу, сколько отчаянно конкурируют между собой, борясь за деньги, выделяемые Конгрессом США. Исмаилов даже ядовито поинтересовался, нет ли у нацепившего патронташ с кольтами владельца ранчо случайно охотничьей лицензии от его руководства на отстрел конкурентов в случае чего.

- Нет, черти б их драли! – фыркнул «Чёрный борода», имея в виду своих фэбээровских боссов. – Жаль, государство сует нос в то, как мы улаживаем наши проблемы. А вообще-то, имел я их дурацкие правила! На своей земле я вправе сам решать, кого мне стрелять – койотов или шакалов о двух ногах!

     Впрочем, Тич заверил, что они не гангстеры и до стрельбы дело не дойдёт. А конвой и стволы нужны для солидности, пусть парни из новой спецслужбы не думают, что они круче ФБР.

     Был восьмой час чудного вечера. Солнце, ослепительно заалевшее,  медленно, величаво и словно бы нехотя опускалось за  горизонт, заливая его блеском пурпура и  золота и  окрашивая часть  бирюзового неба  какими-то  волшебно-нежными  переливами всевозможных красок. Палящий  зной дня спал. От безбрежного пространства прерий  веяло прохладой. Травы щедро отдавали сочные ароматы. Казалось, не надышишься этим чистым и пряным воздухом.

   - Они мнят себя над законом, - покачиваясь в потёртом седле, никак не мог успокоиться Тич, хотя в голосе его отчётливо слышались нотки зависти. -  Их называют отделом-невидимкой! Ни один прокурор и не один судья не откроют против них дела, потому что официально их не существует.

     Семеро мужчин ожидали их на самой границе владений Тича. Их силуэты мрачно темнели в косых лучах заката  на вершине пологого холма. Они оставили машины на дороге и пришли к месту встречи пешком.

 Игорь отыскал взглядом «Гейбла» и долговязого. Особенно его интересовал второй. Это было личное – ревность и желание как следует рассмотреть мужчину, заявляющего свои права на Клео. Игорь впился в противника глазами.

 Тич соскочил с лошади и вместе с Исмаиловым неспешно двинулся навстречу спускающейся с холма паре. Разговор должен был происходить лишь между ними четверыми.

 Приблизившись, «Гейбл» протянул Игорю руку и сразу заявил, что в интересах дела следует забыть о прошлом:

- Я признаю, что было ошибкой применять к вам специальные меры допроса. Пусть компенсацией станет моя готовность не поднимать пока вопрос о моих погибших сотрудниках.

«Гебл» также заверил, что соглашение распространяется и на мисс Марини. Игорю было обещано, что после своего выздоровления Клео предстанет не перед закрытым военным трибуналом, а всего лишь перед внутренней дисциплинарной комиссией. Ведь она внештатный сотрудник разведки и формально не числиться в Службе. Поэтому, вместо сурового приговора, наказание сведётся к выплате пары тысяч штрафа и депортации из страны на родину.

- Это ведь было условием нашей встречи, не так ли?

 - Что ж, я тоже за деловой подход, - согласился Игорь и взглянул в глаза долговязому. Гражданский муж Клео натужно улыбнулся правой стороной лица.