Сержанту пришлось взять жену Пацука под руку и повести в дом.

– Если человек вешается, – глубокомысленно произнес Брагин, – значит, или жена его довела, или другие родственники. Так как у Пацука других родственников в Борисове нет, значит, жена.

– Если он сам повесился, тогда каким образом появился в сарае утопленник, – осторожно заметил Холмогоров, – Стрельцов?

– Вы точно установили его личность? – поинтересовался майор.

– Я его первый раз вижу, но абсолютно уверен, что это он.

Цирюльник подтвердил:

– Он, Стрельцов, я его несколько раз прежде видел, он рядом с моей племянницей живет.

– Странно, – сказал майор и поджал пухлые губы, затем строго посмотрел на Холмогорова. – Странная вещь получается, товарищ советник, как только труп в нашем городе появляется, так вы его первым находите. Странно это, однако…

Андрею Алексеевичу хотелось сказать, что ничего странного в этом нет: если человек стремится распутать убийство, то он и движется по следу убийцы. А ежели искать несуществующих сатанистов, то следствие и в будущем станет топтаться на месте. Но втолковывать милицейскому начальству прописные истины не хотелось – бесполезно.

У Цирюльника задрожали губы:

– Анатолий Павлович, уж не думаете ли вы…

– Нет, не думаю, – оборвал его майор, – я анализирую, – он запустил руки в карманы широких милицейских штанов и покачался на цыпочках. – Хрен знает, что в городе делается! Сатанисты проклятые, житья от них нет! Раньше тихо было, теперь же хрен разберешься, развелось мерзости – скины, панки, под-панки, рокеры, пацифисты, пофигисты, сектанты, сатанисты… Недавно через базар шел в гражданском, меня за рукав схватили – молодой человек, рядом с ним девушка, приятные с виду. “Здравствуйте”, – говорят. “Здравствуйте”, – отвечаю. “Вы в Бога верите?” – “Конечно, верю и в церковь хожу”. – “Тогда и к нам приходите”, – и суют мне приглашение. Тут я и понял, что это сектанты, спорить с ними начал. А их не прошибешь, говорят: “Если вы человек верующий, то ответьте: верите в спасение?” Что им скажешь, вырвал руку и пошел.

– Так вы верите в спасение? – поинтересовался Холмогоров.

Майор Брагин не был приучен рассуждать над такими материями, но как человек служивый не мог оставить вопрос без ответа:

– Не мне это решать. Если положено мне спасение, так оно и будет. Главное – заповеди не нарушать, честно служить, чужого не брать, на чужих жен не смотреть, мать и отца почитать, даже если он алкоголик. Правильно я говорю, товарищ советник?

Холмогоров решил с ним не спорить.

Майор Брагин успел выкурить три сигареты, прежде чем приехали криминалисты. Машина у них была неказистая, костюмы дешевые, но эти люди Холмогорову внушали куда большее доверие, чем майор Брагин, прибывший на новеньком “Опеле”.

"Хоть и провинциалы, но профессионалы”, – решил советник патриарха, глядя на то, как работают, люди. Они не задавали лишних вопросов, только по делу.

Церковный староста совсем забыл, что ему надо еще успеть на службу. Случившееся совершенно выбило его из колеи.

– Можно зайти? – спросил Холмогоров у криминалистов, работавших в сарае.

Молодой мужчина лет тридцати, в очках согласно кивнул. Он сидел на коленях возле упавшей чурки и внимательно рассматривал спил дерева.

– Вы уже разобрались в картине происшедшего?

– Почти.

– Кусок материи на верстаке вас пока не заинтересовал?

– Еще не было времени рассмотреть как следует, я оставил его на потом.