Нет, это не встреча, это не пиво. А без общения с близким человеком откуда взяться легкости, искреннему сочувствию, беззаботной шалости…

Ксенофонтов вздохнул, сложил исписанные листки, поставил на них графин с водой, чтобы случайный сквозняк не унес его труды в форточку, и уже направился было к выходу… Да зазвенел телефон. Нет, он не бросился к нему, как в юные годы, когда от каждого звонка ждал радостных приключений и прекрасных встреч, он лишь оглянулся и продолжал смотреть на телефон с усталой озадаченностью, а когда наконец решил взять трубку, тот замолчал сам по себе. Ксенофонтов направился к двери, но опять раздался звонок.

— Слушаю, — сказал Ксенофонтов, механически пробегая глазами по только что созданным строкам.

— Это хорошо! — прозвучал в трубке бодрый голос.

— Зайцев? — протянул Ксенофонтов. — Неужели ты?

— А что, тебе еще кто-то звонит?

— Никто, старик! Только ты! Клянусь.

— У тебя как сегодня?

— Ты о чем?

— Время? Силы? Умственные способности?

— Могу поделиться. — Ксенофонтов боялся поверить, что все это кому-то понадобилось.

— Тогда дуй ко мне, машина будет у редакции через десять минут.

Услышав короткие гудки, Ксенофонтов положил трубку. На лице его блуждала неопределенная гримаса, но если присмотреться… Все-таки это была улыбка. Он зашел в туалет, тщательно вымыл руки, хотя при нынешних трудностях с мылом в это трудно поверить, плеснул в лицо холодной водой, подмигнул себе в зеркало мокрым глазом, покрутил головой, вытряхивая из нее бумажную пыль, скопившуюся за день. Теперь, посвежевший, он готов был изучать следы, улики, подлые замыслы и коварные домыслы. Да и движение ксенофонтовские стали строже, походка обрела почти прежнюю легкость, может быть, даже некоторую упругость.

Машина уже стояла у подъезда, и водитель нетерпеливо выглядывал из кабины, выискивая среди прохожих длинного Ксенофонтова. А увидев, тут же включил мотор.

— Привет, старик! — Ксенофонтов упал на сиденье рядом с водителем. — Что там у вас стряслось? Банк взяли? Девушку обидели? Рэкетиры обнаглели?

— Всего понемножку.

— Не скучаете, значит?

— Да все некогда.

— Ну и молодцы. — Потеряв интерес к неразговорчивому водителю, Ксенофонтов откинулся на спинку сиденья. Но долго наслаждаться ездой ему не пришлось, через десять минут машина остановилась.

Зайцев оказался более разговорчивым.

— Начальство знает о тебе, вопрос согласован, поэтому могу выдать некоторые наши тайны.

— Буду очень признателен.

— Для начала взгляни на эти снимки. Место происшествия, пострадавшая, обстановка и так далее. Прошу.

На снимках Ксенофонтов увидел обычную квартиру — полупустая стенка со случайными безделушками, вазочками, картинками, раздвижной диван, журнальный столик, кресла. Среди снимков оказались и несколько портретов молодой девушки, видимо, она снималась в неплохих ателье и чувствовала себя там весьма свободно — открытая улыбка, легкий жест руки, уверенная естественная поза.

— Красивая девушка, — сказал Ксенофонтов.

— Смотри дальше.

Ксенофонтов тасовал снимки все медленнее, каждый очередной снимок сдвигал в сторону уже с некоторой опаской. Так картежники с мистическим ужасом обнажают следующую карту, в которой может таиться и богатство, и разорение.