-  Вы хорошенько осматривайте, - посоветовал я, присаживаясь на табуретку. Около пепельницы нашлась недокуренная сигарета, рядом же валялся коробок спичек. Я думаю, грех было не закурить.

    -  А знаете, господа, этажом выше живет один подозрительный старичок, - сказал я, пуская в потолок струю дыма. - По непроверенной информации, у него в квартире пулемет под кроватью стоит. Еще со Второй мировой остался. Старичок, между прочим, каждый день грозится выйти на улицу и этим самым пулеметом перестрелять в нашем парке всех фашистов и масонов. Меры примете?

    -  Примем, - рассеянно сказал Треб, и мне от его слов стало совсем весело. Не террористов они мне напоминали, а шкодливых малолеток из школы, которые хотят какую-нибудь пакость сотворить, да все никак не решатся.

    Тогда я посоветовал им заглянуть на полки для посуды, вдруг маньяк сидит там, скрючившись буквой «Зю», красный, как треснувший арбуз, от недостатка воздуха, а в зубах у него сердце очередной зверски убитой жертвы.

    -  Шутки шутить будете после, товарищ, - сказал Треб.

    Гольбах вдруг принюхался, встал на корточки, полез под раковину и неожиданно вытащил из-за мусорного ведра тот самый голубой тазик, в котором давеча лежала отрубленная голова Павла Павловича Чуварова. Пенсне сползло у Гольбаха на кончик носа, глаза же торжественно блестели.

    -  Ага, - сказал он, продолжая стоять на коленях, - что это, по-вашему?

    -  Мой тазик, - сказал я, докуривая.

    -  Можно поинтересоваться, для чего он тебе?

    -  А отчего ж нельзя? Мне его мама подарила на день рождения в прошлом году, чтобы я в нем ноги мыл.

    -  И?

    -  Что?

    -  Моешь?

    -  Мою. Иногда. Когда горячей воды нет, тогда кипячу в чайнике, заливаю в тазик и мою.

    -  Кстати, о ванне! - воскликнул Треб и решительно зашагал в сторону ванной.

    -  Только в туалет не заглядывайте, там мыши, - напомнил я, - А еще, господа милиционеры, я в этом тазике носки стираю!

    Треб замер и посмотрел на Гольбаха. Гольбах, сжимавший тазик обеими руками, поспешил разжать пальцы, и тазик упал на пол.

    -  Грязные, - добавил я и раздавил окурок в пепельнице.

    Гольбах поднялся, отряхивая пыль с колен. По лицу Треба было видно, что он сильно сомневается, по тому ли следу они вообще идут. Севин паспорт с моей визиткой мог оказаться в морге по тысяче самых разнообразных причин. Да и в морге ли вообще они его нашли?

    -  А что такого Сева сделал? - спросил я под занавес.

    -  Какой Сева?

    -  Которого вы разыскиваете. По паспорту.

    -  А… по паспорту? Тут дело в том, что этот ваш Сева подозревается в убийстве гражданина Павла Павловича Чуварова. Его зарубили топором в собственном туалете. Отсекли голову и скрылись.

    -  В своем собственном туалете?! - ужаснулся я. - Вот звери! А со стороны Сева казался милым, хрупким человечком. Я сам его близко не знал, мне друзья рассказывали. А недавно, говорят, его машина где-то сбила. Представляете? Санитары сначала приняли его за мертвеца и повезли прямиком в морг, а он возьми и сядь прямо на носилках. Вот смеху было!

    -  Представляю.