Наших, если такое определение приемлемо по отношению к вампиру, джинну и отрубленной голове, в комнате, без сомнения, было больше.

    Треб, задавленный морально и физически, лежал в углу, связанный тройным морским. Яркула заботливо засунул в рот террориста найденный где-то шарик от настольного тенниса, от чего Треб стал выглядеть таким жалким, словно последние несколько лет жизни его держали исключительно на хлебе и воде. При этом ежечасно засовывали в рот вышеупомянутый шарик.

    С Гольбахом поступили значительно хуже. С него стянули штаны, обнажив семейные трусы в голубую вертикальную полоску, и личными подтяжками примотали к батарее. Смотрителю порядка ничего не оставалось, как, вытянув шею, уныло смотреть на сыпавший за окном снежок и на стеклянную банку на подоконнике, в которой беззаботно дрых мелкий Женов родственник.

    -  Победа за нами, господа. Спешу всех поздравить! - торжественно произнес Сысоич, когда Капица вновь положила его на стол. Сама старушка присела на табуретку, Яркула же с Ирдиком, позабыв о своих разногласиях, хищно кружили вокруг мычащего Треба. Об их зловещих намерениях нетрудно было догадаться.

    Сева нерешительно вошел в зал:

    -  Л-ловко вы их.

    -  А ты думал. - Ирдик гордо выпятил зеленую грудь, - Годы тренировок, медитаций, штудирования наставлений и директив. У меня, если хочешь знать, третий пояс по испепелению взглядом.

    -  И что будем делать… с ними? - спросил я, заходя в зал следом.

    -  Пытать! - сказал Сысоич, сверкнул глазом. - Втыкать иголки под ногти, ножички раскаленные к телу, таблетку аспирина под язык и все такое…

    -  Не имеете права, - сказал Гольбах, - тем более аспирин. Он запрещен законом еще с конца прошлого века.

    -  А нам все равно, - нараспев продекламировал Сысоич, - у нас смотритель беспамятный!

    -  Все равно нельзя! Вот вырвусь отсюда и подам на вас в суд! Привязывать Нефилософов к батарее! Неслыханно!

    -  Меня старш-ший брат подтяжками к батарее в дет-тстве привязывал, - сказал Сева, - чтоб я н-не подглядывал.

    -  За чем? - поинтересовался Ирдик.

    -  За девчонками ег-го, как он их там, в з-зале…

    -  Поговорим об этом позже. - Сарь гневно покосился на джинна. - Сначала проведем допрос. Надо выяснить, откуда террористы узнали про тело, зачем оно им, собственно, нужно и кто еще может быть заинтересован в его поимке. Иголки, так и быть, втыкать не будем, но бить морду, как говаривал мой друг И. И. Васильков, разрешаю… А марципанам не лезть! - заорал Сарь, когда Сева с готовностью подскочил к Гольбаху.

    -  Так он же, г-гад… меня в м-морге, гад… - Сева изловчился и лягнул Нефилософа в пузо. Гольбах крякнул и попытался залезть на подоконник, тихо шепча:

    -  Разбирательства требую, решительного вмешательства… Дидро, в конце концов…

    -  Дидро ему нужен. А может, тебе еще Вездесущего Ястребка позвать? Чтобы жар охладил? Он это может. Помню, три года назад, на спор, Ястребок за две минуты наполнил две трехлитровые банки, а остальное - в колодец! - Сы-соич весело захохотал, едва не потеряв равновесие, а заодно и левый глаз. Капица подхватила его и переложила к себе на колени.

    -  Ладно, будет тебе Дидро. Выпустите его кто-нибудь.

    И тут я понял, отчего граф Яркула просил меня ни в коем случае не подпускать террористов к шкафу.