|
Я пойду куда хочу с женщиной, в которой для меня вся жизнь. - Что ж, прощай, - заключил друг. Терра опустил глаза; он сказал, делая над собой усилие, как стыдливая девушка: - Ты забыл, что мы уговорились на сегодняшний вечер? - Если тебе это еще интересно Женщина важнее десяти друзей, - подчеркнул Мангольф. - Но не одного-единственного, - сказал Терра, поднял глаза и мучительно покраснел. Мангольф чувствовал: "Во имя всего святого - нельзя, чтобы он один говорил так". - Нам это понятно, - сказал он с мужественной теплотой. Он поглядел вслед другу. Терра пошел дальше гораздо медленнее, размышляя, должно быть, о своем счастье, вместо того чтобы брать его штурмом. *** Мангольф торопливо скользнул в дверь. В обширной прихожей не отзвенел еще колокольчик, как он уже подымался по желтой лестнице. Внизу решили: он идет к сыну. Он же шмыгнул мимо комнаты сына в соседнюю дверь. Сестра сидела над книгой, зажав руками уши. Бросив быстрый взгляд из-под опущенных ресниц в зеркало напротив, она остановилась на конце страницы и больше уже не читала. У смуглого юноши позади нее бурно билось сердце, когда он глазами впитывал ее всю: узкие бедра, выступавшие над сиденьем, длинную белую шею поверх спинки кресла и нежный далекий профиль (все равно далекий, хотя бы я и поцеловал его), пышное белокурое великолепие волос, на которых пламенело пятно света из круглого отверстия в закрытой ставне. Вот он уже подле нее, обхватил резким движением, прильнул лицом к ее склоненной шее. Лишь когда его губы встретились с ее приоткрытыми губами, она сомкнула глаза. Чем настойчивее становились его неловкие жадные руки, тем теснее приникала она к нему. А потом она расправляла платье, и ее склоненное лицо как будто улыбалось - явно насмешливо и, пожалуй, задумчиво. Она сказала: - Что это значит? Понять бы, что это значит. Его это обидело, и он вновь попытался схватить ее, ловил по всей комнате, пока она не поймала его и сама же ответила на свой вопрос: - Это значит, что мы прощаемся. Он скрестил руки и хотел отвернуться, она насильно притянула его. - Нечего по-мефистофельски хмурить брови! Вольф, ты не женишься на мне. И я не выйду за тебя, Вольф. Он ответил как подобало: - Скажи слово - и ничто не помешает мне исполнить приятный долг. - Милый мой, оба мы слишком серьезно относимся к жизни, чтобы пожениться лишь ради взаимного удовольствия, - возразила она, неприступная в своем белокуром ореоле. Он разнял руки. - Ну, так если желаешь знать, я слишком многого хочу добиться в жизни, чтобы с этих пор попасть в зависимость от твоей семьи. - А когда закончишь образование, постараешься найти девушку, у которой приданое будет на несколько миллионов больше моего. - Я хочу достичь всего собственными силами, - запротестовал он. - И я тоже. - Теперь руки скрестила она. - Цепляться за тебя... боже избави! Хоть ты и в моем вкусе, но таких еще найдется немало. Особенно в театре, куда я поступлю. - Не думай, что это легко. - Ревнуешь! Оттого, что тебя не считают незаменимым. - К чему это подчеркивать? Ты ненавидишь меня. Это ненависть полов, - сказал юноша. |
