Блисс как новенькая была одной из немногих девушек, которые предпочитали переодеваться в уборной. Ей в отличие от остальных становилось как-то не по себе от публичного переодевания. А та же Мими, например, обожала продефилировать в своем бюстгальтере «Ла петит кокет», как будто прогуливалась по пляжу в Сен-Тропе.

Шайлер в ответ неопределенно хмыкнула из-под свитера, работая локтями в попытках влезть в спортивную форму. Наконец она сдернула свитер и оказалась в балахонистой футболке и мешковатых спортивных брюках.

– Чего тебе? – поинтересовалась она, глядя на Блисс с настороженностью.

– Вы же дружите с Диланом Бардом?

Шайлер пожала плечами.

– Ну да. А что?

Она взглянула на часы. До звонка осталось немного, и ребята из ее класса уже бежали вверх по лестнице в спортзал.

– Ну… ты хорошо его знаешь?

Шайлер снова пожала плечами. Она не очень понимала, о чем спрашивает Блисс. Ну да, конечно, она хорошо знала Дилана. Они с Оливером были его единственными друзьями.

– До меня доходили слухи… – произнесла Блисс и оглянулась проверить, не слышит ли кто.

– Да ну? И какие? – Шайлер приподняла бровь и сунула свитер в шкафчик.

– Ну, будто он был замешан в какой-то истории с одной девчонкой в Коннектикуте прошлым летом…

– Я об этом ничего не слыхала, – отрезала Шайлер, не дав ей договорить. – Тут болтают о чем угодно. Ты вправду веришь в эту историю?

– Вовсе нет! Ни капельки! – с возмущением откликнулась Блисс.

– Слушай, мне нужно идти, – бесцеремонно заявила Шайлер.

Она подхватила теннисную ракетку и зашагала прочь.

– Погоди! – воскликнула Блисс.

Она кинулась следом за Шайлер, стараясь не отставать.

– Ну что?

– Я просто… Я хотела сказать… – Блисс выглядела смущенной. – Мне очень жаль, что у нас не заладились отношения. Это я виновата. Может, попробуем начать сначала? Ну, пожалуйста.

Шайлер прищурилась. Прозвенел второй звонок.

– Я опаздываю, – ровным тоном произнесла она.

– Ну просто… мы тут с ним на днях ходили в «Метрополитен», и мне казалось, что мы здорово провели время, но я даже не знаю… с тех пор он со мной не разговаривает, – затараторила Блисс. – Ты не знаешь, у него есть девушка?

Шайлер вздохнула. Если она опоздает на урок, бабушке пришлют записку. В Дачезне не принято было оставлять ученика после уроков. Единственным видом наказания было отправить записку с изложением происшествия чрезмерно озабоченным родителям, которым полагалось совершить харакири, если их дети не поступят в Гарвард. Она посмотрела на нервничающую Блисс и ее полную надежды улыбку.

Подумав, Шайлер неохотно решила, что, возможно, Блисс все-таки не одна из клонов Мими. У нее, скажем, не было ни распрямленных белобрысых волос, ни эмблемы осточертевшей «Тим Форс» на спортивной толстовке, как у прочих девчонок из компании Мими.

– Насколько мне известно, у него нет девушки. И он действительно упоминал, что встретил кого-то вечером в клубе… – пустила пробный шар Шайлер и стала наблюдать за реакцией Блисс.

Блисс покраснела.

– Мне так помнится, – добавила Шайлер.

Вопреки здравому смыслу она смягчилась. Если Дилан позвал эту Блисс в «Метрополитен», значит, она не так уж плоха. Шайлер сомневалась, что Мими вообще знает, где находится «Метрополитен». Жизнь Мими вращалась вокруг походов по магазинам и сидения в примерочных для особо важных клиентов. С нее сталось бы считать, что «Метрополитен» такой ночной клуб.