– Это значит, что у него есть твердое алиби. Блисс, ты золото. Ты его пропуск на выход из тюрьмы. Идемте, мы должны найти семью Дилана и сказать им об этом.

Дилан жил на Трибеке, так что в тот район они решили доехать на «роллс-ройсе» Блисс. Внутренняя отделка машины потрясла Оливера и Шайлер.

– Надо уговорить отца купить такой, – пробормотал Оливер. – А то у нас на всех один задрипанный старый лимузин.

Некогда Трибека была промышленным районом, а сейчас здесь проживали наследники богатых выходцев из провинции. Улицы были вымощены брусчаткой, а старые фабричные здания превращены в супердорогие жилища.

– Какой дом, этот? – спросил Оливер, направляясь к одному такому зданию, стоящему на углу.

Они сверились по адресной книге Дачезне. Это был именно тот дом.

– Вы никогда здесь не были? – удивилась Блисс.

Оливер и Шайлер помотали головами.

– Но я думала, вы с ним дружили.

– Дружили, – подтвердила Шайлер. – Но, понимаешь…

– Как-то не случилось, – объяснил Оливер.

Шайлер вздохнула.

– Мы всегда тусовались у Оливера. У него есть DVD-проигрыватель и игровая приставка. Дилану, похоже, было все равно.

– А ты как же? Ты ведь вроде как его девушка. Ты-то здесь не бывала? – в свою очередь поинтересовался Оливер у Блисс.

Та только покачала головой. Она на самом деле не была девушкой Дилана. Они так и не определились со своими отношениями. Пару раз ходили куда-то вместе, она собиралась сделать его своим фамильяром и все такое, но после того, как их застукали на вечеринке, ее родители запретили ей видеться с ним. Почему-то родители вбили себе в голову, что вечеринка была идеей Дилана. Боби Энн до сих пор не может простить, что манекен Золушки вернулся из Нью-Джерси без бального платья. В «Пентхаусе грез» все было неладно.

– Здрасьте, мы ищем квартиру тысяча пятьсот двадцать, – сообщила Шайлер консьержу, когда они вошли в здание.

В отличие от типичных для Парк-авеню роскошных, словно дворцы, обиталищ, здание на Трибеке было отделано в современном глянцевом стиле, вестибюль украшали сад камней и фонтан.

– Тысяча пятьсот двадцать? – с сомнением переспросил консьерж.

– Семья Вард, – подсказала Блисс.

Консьерж нахмурился.

– Точно. Они жили в тысяча пятьсот двадцатой. Но сейчас эта квартира выставлена на продажу. Все семейство вчера съехало оттуда. Собрались по-быстрому и уехали.

– Вы уверены?

– На сто процентов, мисс.

Консьерж даже позволил им заглянуть в пустую квартиру. Это были огромные апартаменты, площадью в шесть тысяч квадратных футов, переделанные из фабричной надстройки. Сейчас там не осталось ничего, кроме старого телевизора. Даже полки, некогда закрепленные на стенах, были сняты и увезены, а на полу виднелся призрачный контур углового дивана.

– Продается примерно за пять миллионов, если кому интересно, – добавил консьерж. – У меня там, внизу, лежит объявление от риелтора.

– Это, – произнесла Шайлер, – полная бессмыслица. Зачем его семейству съезжать так быстро? Неужели им недостаточно проблем из-за того, что Дилан в тюрьме?

Они обходили пустую квартиру, как будто пытаясь обнаружить причину внезапного исчезновения Бардов.

– Вы не знаете, куда они уехали? – спросил Оливер у словоохотливого консьержа.

– Поговаривали, что вроде бы вернулись в Коннектикут. Но точно не скажу.

Консьерж проводил их прочь из квартиры и запер дверь. Они спустились вниз на лифте, обратно в вестибюль. Блисс достала из своей сумки «Хлое Паддингтон» школьный справочник, но указанные в справочнике телефонные номера родителей Дилана оказались заблокированы.