|
Ничто не было настоящим. Я не могла думать, не могла говорить. Подняв мою руку, он прижал ее к шрамам на своей щеке. - Я отступил, как только понял, что сделал. Все это было, если так можно сказать, наспех. Ты лишь едва отведала того, что могло бы быть, Анита. Пожалуйста, поверь. Он встал, а я не смогла проследить за его движением. Я лежала на земле и пыталась снова научиться думать. Около меня на колени опустился Джейсон. У меня хватило сознания, чтобы задаться вопросом, откуда он, черт побери, взялся. Он не жил у Марианны. Или жил? - Твой первый раз? - спросил он. Я попыталась кивнуть, но не смогла. - Теперь ты понимаешь, почему я остаюсь с ними, - сказал он тихо. - Нет, - сумела выговорить я, но голос был так далеко, словно принадлежал совсем не мне. - Нет, не понимаю. - Ты почувствовала. Ты овладела им. Как тебе это могло не понравиться? Я не могла этого объяснить. Все это действительно было изумительно, но когда сияние начало угасать, поднялся такой черный и всеобъемлющий страх, что он запросто мог поглотить весь мой мир. Это было потрясающе, и при этом - как он сказал, "наспех". Я ни за что не хотела от Ашера большего. Потому что если все это еще лучше, чем было, я могу провести остаток своих дней в погоне за следующим таким же ощущением. А Жан-Клод мне этого дать не мог. Метки препятствовали ему, и он не мог захватить мое сознание. Это было одно из отличий слуги от раба. Я никогда не получу этого от Жан-Клода, никогда. А мне этого хотелось. Я не хотела, чтобы Ашер умер. Но теперь не была в этом так уверена. Ашер вернулся и остановился около меня. Мы с минуту разглядывали друг друга. Где-то в темноте начали появляться люди. У кого-то из них был фонарь, свет которого упал на меня. Я не успела закрыть глаза и почти ослепла. Свет переместился на лицо Ашера, подчеркивая следы красных слез. - Не надо меня ненавидеть, Анита. Я не вынесу, если ты будешь меня ненавидеть. - Я тебя не ненавижу, Ашер, - ответила я низким хриплым голосом, в котором еще не растаяла золотая грань удовольствия. - Я тебя боюсь. Он не пошевелился, по лицу продолжали катиться слезы, оставляя красные дорожки на гладкой коже левой щеки. С другой стороны капли терялись в шрамах, образуя красные узоры на неровной коже. - Хуже, - прошептал он. - Думаю, это хуже. 42 (перевод - Cara) Я выгнала всех, кроме Джейсона. И то, ему удалось остаться только потому, что они начали кричать, как неправильно оставлять меня совсем одну. Неужели я забыла, что меня пытались убить? Неужели я забыла обещание Жан-Клода убить их всех, если я погибну? Последнее обстоятельство не помогало мне завоевывать друзей и оказывать влияние на людей. Мой ответ был простым: "Если умрем мы все, думаю, это решит сразу все проблемы". Что в определенной степени положило конец препирательствам. Джейсон возлежал на кровати, опираясь на груду подушек. Попытавшись повернуться на бок, он замер в середине движения и издал тихий звук боли. Он вообще двигался с трудом, будто у него болело все без исключения, и это дало ему право на место на кровати вместо стула. Я мерила комнату шагами. У меня даже образовался небольшой постоянный маршрут. Изножье кровати, окна, дальняя стена, ближняя стена с дверью. - Знаешь, ты уже раз двадцать прошла мимо кровати, - не выдержал Джейсон. - И это только с тех пор, как я начал считать. - Заткнись, - ответила я без церемоний. Все мои пистолеты снова были на мне, но не потому, что были мне нужны, а потому, что были знакомы. Тугая наплечная кобура, файрстар в кобуре в брюках заставляли меня больше чувствовать себя собой. Только я из нас троих носила оружие. Это было единственным, что я наверняка получила не от них. |
