|
Мы зашли, и, запирая за нами дверь, Мейден пожелал: - Развлекайтесь. Складывалось такое впечатление, что они заключили выгодную сделку относительно белой краски, так как и эта комната целиком, включая пол, была белая. Словно стоишь посреди вьюги. Двухъярусная кровать, решетка на маленьком окошке и даже туалет с раковиной были белыми. Единственным выдающимся цветом обладала решетка, которая образовывала трехстороннюю клетку. На противоположной от нас стороне сидел Ричард. Скорее он полулежал на нижнем ярусе койки. Волосы, почти скрывая лицо, падали вперед густыми волнами. Из-за голой белизны верхнего света, волосы казались почти каштановыми, темнее, чем его обычный медово-коричневый цвет. На нем была расстегнутая светло-зеленая рубашка с высоко закатанными рукавами, которые открывали мускулистые руки. Темно-коричневые брюки помялись из-за того, что в них спали. Он растянулся на койке во все шесть футов один дюйм своего роста. Рубашка туго обтягивала плечи и руки. С нашей последней встречи он накачался, и, если так пойдет и дальше, будет уже слишком мускулистым. Когда-то, самым большим для меня удовольствием было стянуть с него эту рубашку, чтобы посмотреть, что там под ней, разгладить руками широкую грудь и сильные руки. Но это было давно, а теперь у нас была целиком новая игра, в которой я ни при каких условиях не могла победить. Ричард подошел к решетке и взялся за прутья руками. - Что ты здесь делаешь, Анита? Голос был не такой злой, как я боялась. Он звучал почти обычно, и напряжение где-то глубоко во мне чуть отпустило. Белизариус предусмотрительно от нас отошел. Он сел за стол и принялся выкладывать из портфеля бумаги. Он старался выглядеть очень занятым и предоставить нам столько уединения, сколько мог. Очень мило с его стороны. - Я узнала, что ты в беде. - Так что сразу примчалась меня спасать? - спросил он. Твердый взгляд темно-карих глаз изучал мое лицо. Волосы упали на глаза. Он убрал их назад знакомым до боли движением. - Я приехала, чтобы помочь. - Мне не нужна твоя помощь. Я ничего не сделал. Вмешался Белизариус: - Вас обвиняют в изнасиловании, Мистер Зееман. Я повернулась и посмотрела на него. - Я думала, в попытке изнасилования. - В ожидании вас я просмотрел дело. Получив разрешение Мистера Зеемана действовать как его адвокат, я получил доступ к документам. Анализ показал отсутствие спермы, но есть доказательства проникания. Этого достаточно, чтобы выдвинуть обвинение в изнасиловании. - У меня никогда не было с ней сношений, - сказал Ричард. - Я не заходил так далеко. - Но ты действительно с ней встречался, - сказала я. Он посмотрел на меня. - Да, встречался. В голосе начали зарождаться нотки гнева. Я не стала продолжать. Я бы тоже была злая, если бы попала за решетку по ложным обвинениям. Черт, да если бы даже и совершила преступление. - Проблема, Мистер Зееман, в том, что без образцов спермы, вы не можете однозначно доказать, что не принуждали миз Шаффер. Если эта улика сфабрикована, то сделано это хорошо. Вы встречались с этой женщиной более одного раза. Она ушла с вами и вернулась избитая, - он полистал дело. Имел место вагинальный отек, она была заплакана. Если ее и не изнасиловали, то все равно обошлись грубо. - Бетти говорила, что ей нравится грубость, - сказал Ричард спокойно. - И в какой же это беседе всплыл вопрос, насколько грубый ей нравится секс? - поинтересовалась я, не сдержавшись. Он встретил мой взгляд, не отводя глаз, готовый разозлиться, если злилась я. - Когда она пыталась затащить меня в постель. - Что именно она сказала? - спросил Белизариус. |
