|
Мы изгоняли ее, избавлялись от нее. Ее больше не было. Мы стояли на коленях, купаясь в силе. Ветер бросил прядь волос Дамиана мне в лицо, и ветром этим были мы. Дамиан отодвинулся, но сила осталась между нами, словно обрывки сна. Он стоял передо мной и медленно поднимал руки. Они исцелились, под разводами черной слизи была здоровая кожа. Дамиан бережно взял мое лицо в ладони и поцеловал меня. Сила все еще оставалась. Она струилась вокруг нас, из его губ, как обжигающая нить энергии. Я отпрянула, разрывая поцелуй. Даже смогла сесть. - Анита. Я посмотрела на него. - Спасибо, - выговорил он. Я кивнула. - На здоровье. - Думаю, нам всем не помешало бы принять душ, - сказал Ашер. Его брюки и руки были в липкой черной жиже, хотя я не помнила, чтобы он прикасался к Дамиану или полу. Я чувствовала, что моя спина испачкана там, где ее касался Дамиан. Брюки ниже коленей пропитаны этой гадостью. Похоже, одежду придется сжечь или по крайней мере выбросить. Вот почему я обычно держу в джипе пару рабочих комбинезонов - чтобы надевать на месте преступления или когда поднимаю зомби. Конечно, я никак не ожидала, что вляпаюсь в такую мерзость прямо в этом проклятом коттедже. - Душ - это здорово, - сказала я. - Ты первый. - Позволь уступить первенство тебе. Горячий душ - это восхитительная роскошь, но для меня и Дамиана - это только роскошь, а не необходимость. - Ладно, - согласилась я. Волосы не давали жидкому веществу просочиться на кожу головы, но я все равно чувствовала, что даже вся голова у меня в этом. В этом. Я говорила "это", избегая того факта, что "это" было сгнившим и растекшимся по полу телом Дамиана. Иногда, если что-то уж слишком кошмарно, от этого нужно отстраниться. И особенно хорошо в этом помогают слова. Жертвы быстро становятся "этим", потому что порой жутко даже сказать "он" или "она". Когда соскребаешь с рук частицу того, кто был чьим-то возлюбленным, лучше пусть будет "оно". Должно быть, иначе у вас начнется истерика. Так что я была покрыта зеленовато-черным "этим". Я как следует вымыла руки, чтобы порыться в чемодане, не рискуя ничего запачкать. Вытащила джинсы и рубашку с короткими рукавами. Около меня бесшумно возник Ашер. Я обернулась. - Что? - прозвучало грубо даже для меня. - Я хочу сказать, что теперь? Ашер наградил меня улыбкой. - Сегодня ночью нам придется встретиться с Колином. Я кивнула. - О, да. Он определенно записался ко мне на прием сегодня вечером. Улыбаясь, он покачал головой. - Мы не сможем его убить, Анита. Я уставилась на него. - Не сможем, потому что это нам не под силу или потому что не должны? - Возможно, и то, и другое, но последнее - наверняка. Я поднялась. - Он прислал нам умирающего Натаниеля. Я смотрела в чемодан, но не видела его, просто не хотела поднимать взгляд. Под ногтями у меня оставались черные полоски - отмыть их пока не удалось. В какой-то момент, когда между мной и Дамианом возникла сила, я поняла, что у нас получится, но до того... я очень старалась не думать об этом. Только потом, когда я пошла в ванную мыть руки, меня начало трясти, и я проторчала там, пока дрожь не унялась. Страх прошел, остался только гнев. - Не думаю, что кто-то должен был умереть. Это была проверка. - Проверка на что? - спросила я. - Насколько мы сильны на самом деле. В каком-то смысле это комплимент. Он бы никогда не заразил Натаниеля, если бы думал, что мы не сможем его спасти. - Откуда ты знаешь? - Убить pomme de sang другого мастера - смертельное оскорбление. |
