– Вот не ожидал встретить вас здесь, Олдридж. – Трайделл даже не пытался притворяться любезным. – Я слышал, что вы поселились в Эссексе.

– Мне показалось неловко оставаться там в то время, как здесь собирается весь свет, – с напускной беспечностью ответил маркиз.

– Ну конечно, – кивнул сэр Каспар. – Однако, мне кажется, в Эссексе вас будет не хватать.

В его словах, по сути ничем не примечательных, таилась плохо замаскированная враждебность, которая, когда сэр Каспар умолк, буквально повисла в воздухе. Молча откланявшись, Каспар Трайделл пошел своей дорогой.

Выйдя в сад, Идилла от волнении едва могла говорить.

Наконец она сказала срывающимся голосом:

– Это он! Он убил дедушку! Я узнала его...

– Я так и думал, – заметил маркиз. – Но мне хотелось, чтобы вы сами указали мне на него.

Желая остаться наедине с девушкой, чтобы успокоить и ободрить ее, маркиз увел Идиллу подальше от толпы, в тихий уголок сада, где можно было посидеть.

– Я не могла обознаться, – продолжала Идилла. – И мне кажется, он тоже узнал меня.

– Я в этом уверен, – кивнул маркиз. – Я также был убежден, что он – убийца.

Идилла молчала, испуганно глядя на него, а маркиз продолжал:

– Я предполагаю, что Каспар Трайделл не собирается возвращаться из Лондона в свое имение. Бейтс сказал мне, что он передал через своего грума, чтобы он запер дом.

– Это из-за меня? – догадалась Идилла. – Он хотел избежать встречи со мной.

– Конечно. По той же причине он подкупил двух негодяев и поручил им похитить вас.

– И что же он теперь предпримет? – дрожащим голосом спросила Идилла.

– Это неважно, вы находитесь в безопасности. Позднее я расскажу вам, что собираюсь предпринять, – уверенно ответил маркиз. – А пока давайте развлекаться!

Идилла, полагавшая, что своими опасениями она испортит маркизу удовольствие от этого вечера и встречи с друзьями, проявила самообладание настоящей леди и не показывала более своих переживаний.

Однако она оставалась смертельно бледной, очевидно, в душе умирая от страха. Но это не помешало ей весьма оживленно разговаривать с джентльменом, сидевшим рядом с ней за столом. В итоге Идилла настолько очаровала своего соседа, что тот во всеуслышание объявил ее «восхитительной» и обещал, что не пройдет и недели, как все завсегдатаи Сент-Джеймского дворца признают ее «несравненной».

Наконец трапеза из множества перемен завершилась, и гости потянулись в сад на свежий воздух. Принц Уэльский сиял. Его радовали и кушанья, удавшиеся повару, и множество гостей, среди которых блистали первые красавицы, и непринужденная обстановка, царившая за столом.

В этот вечер он не хотел омрачать свое настроение мыслями о долгах и различных других неприятных обстоятельствах, которыми изобиловала жизнь его высочества.

На одной из лужаек была приготовлена площадка для танцев. Повсюду – на кустах, на ветвях деревьев, тянущихся вдоль аллей, в беседках, скромно притаившихся в зарослях жимолости и сирени, – светились разноцветные фонарики.

– Пожалуй, сейчас самый подходящий момент удалиться, – сказал маркиз своей спутнице.

– А что, вечер будет продолжаться еще долго? – полюбопытствовала Идилла, которой, разумеется, не приходилось бывать на подобных приемах.

– Будет странно, если он завершится к пяти утра, – ответил маркиз.

Не прощаясь с хозяйкой, он молча увлек Идиллу к подъезду, туда, где стояли кареты. Идилла была несколько озадачена их поспешным скрытным уходом, но, не задавая больше вопросов, последовала за своим поднаторевшим в вопросах этикета спутником.

Было еще, по лондонским меркам, не поздно.